Чешская сатира и юмор - Франтишек Ладислав Челаковский
«Уууиииииууууу иииииууууиии иууууусообщение о пожаре в училище трудовых резервов, во время которого трагически погибло восемь учащихся. Их молодые жизни были принесены в жертву беспощадной эксплуатации красными рабовладельцамиииииии ууууу ииииууу…»
— Придется выключить, сегодня невозможно слушать.
— Жаль, я хотел бы узнать подробности.
— А, это чепуха, это вчерашнее сообщение повторяют, тут какая-то ошибка; они назвали тот самый интернат, в котором наша Боженка… так там никакого пожара не было, наверное кто-то перепутал…
— Стало быть, то, что о вас по радио говорят, — неправда?
— Как неправда — правда, ведь это ваше радио, а следовательно…
— У меня это не укладывается в голове. У нас говорят, что вы бедствуете, что у вас нет ни масла, ни обуви, а ты живешь — господи, хотел бы я быть на твоем месте! Дети пристроены, у самого работа есть, квартирка как картинка…
— А что свободы нет — этого тебе мало?
— Да хватит тебе чепуху городить! Хотел бы я быть таким же «несвободным»! Он тут язык распустил, заграничное радио слушает, государство ему все под нос сует — а он еще фордыбачит!
— Ты что?.. Ты это мне?.. А еще свободный гражданин Соединенных Штатов!
— Черта лысого я свободный, шпионят за тобой на каждом шагу, рта раскрыть боишься… Смотри: я член Лосиного союза, и масон, и в Американском легионе состою, я старый предвыборный агент республиканцев — а они меня только что рентгеном не просвечивали, когда я сюда собирался — и что мне за дело до большевиков, спрашивали, и грозили, что место потеряю, — сколько я труда приложил, пока уверил их, что еду в Чехословакию подбодрить народную оппозицию…
— Хорошо же ты ее подбодрил, нечего сказать — это твоими-то умными речами, да вонючим маргарином, да той пакостью в жестянках! Лучше бы не срамились, оставили при себе, и эти опорки тоже! Это нам не нужно, у нас у самих получше есть, вы нам другое дайте, нам свобода нужна, поняли? — свобода переарестовать всех большевиков.
— Вот свободы-то, к сожалению…
— Что ты сказал? Ты оскорбил Соединенные Штаты! Ты оскорбил мою веру в вашу демократию! А я-то радовался, что выдам им сполна на домовом собрании — понимаешь, в доме все надо мной смеются, называют «пан бухгалтер Кокаколенатый», тут у нас большевик на большевике, и на работе то же самое — я-то радовался, что задам им жару, друзей в кабачке «У колеса» подбодрю, утешу, что освобождение близко… Нас становится все меньше, да и как сохранить людей, когда вы нас бобовыми консервами поддерживаете! Черт подери, оставался бы уж там, где был, и вообще нечего торчать у меня в квартире, сволочь коммунистическая, наемник красных черномазых! Такая дрянь, а туда же! Господи, за что ты меня так наказываешь! Ну-ка, заворачивай все, да поживее, и свитер забирай, неужели моя Эмма наденет такое дерьмо? Заворачивай, говорю, пока ее нет, ей даже то не по вкусу, что в «Дарексе» продают, а уж если она это увидит… Еще болтать начнет, расскажет докторше напротив, они там все за коммунистов, — какие, мол, нам тряпки из Америки привезли… И проваливай подобру-поздорову… Уфф! Ушел. Ох, и взбесил меня этот слюнтяй… Нет, чтоб правду рассказать об американском образе жизни — развел канитель о своих личных затруднениях, а из чемодана такое вытащил, что и сказать стыдно. Очень ты мне нужен. Хорошо еще, что все это было у меня дома… Эмма, иди сюда, не надо ничего готовить, Лойзик ушел и вещи унес — я ему посоветовал отнести их к Янде, они там все коммунисты, так пусть увидят, как в Америке живут; я ему сказал, если оставить такие роскошные вещи здесь, то нас возьмут на подозрение, а то еще и арестуют, чего доброго. А вещички и впрямь чудесные, жаль, тебя тут не было, а то нашлось бы, о чем докторше порассказать. Вот Лойзик поскорее и ушел, чтоб нас не компрометировать — нет, он больше не придет, мне тоже жаль, он так интересно рассказывал об американском образе жизни! Хорошо еще, что это было у нас… Постой, я все-таки настрою!
«Уиоооуиии оуииииииииоухрхрвууууоооободная Америка, страна, где перед любым человеком открываются неограниченные возможности, страна подлинной демократии следит за вашей борьбой! Граждане! Продолжайте решительную оппозицию, не падайте духом, гордо поднимите головы! Великая свободная Америка смотрит на вас, она на вас хрхрхроооой уииииуууиууй…»
Перевод Н. Аросевой.
Иржи Марек{115}
ПРОКОП И ЧЕРТ
Я не стыжусь своего имени — да, меня зовут Прокопом. А вот за это имя да за длинную бородищу мою вся стройка прозвала меня пустынником.
Такое прозвище дал мне инженер — он у нас большой шутник! — когда впервые увидел меня в моей будке.
Я ведь живу не в рабочем поселке, а прямо на стройке. В окна моей будки заглядывают подъемные краны, гудят локомотивы, рядом то и дело громыхают и пылят грузовики, а об экскаваторе я даже не говорю. Сколько раз я думал про него: «Да, Прокоп, зачерпни он твою будку своим ковшом, тут тебе и крышка!»
Плотники сколотили мне будку небольшую.
Большей-то не было и у самого тезки моего, святого старца из лесов Сазавских. А почему ее здесь поставили? Да потому что я работаю тут кладовщиком, а такой человек всегда должен быть под руками. Ведь люди вечно забывают что-нибудь взять. После обеда они вспомнят, что не захватили с собой пожарный шланг, ночью бегут за пробками, на рассвете — за сверлами, а после завтрака — за лопатами. Здесь и речи не может быть о том, чтобы ты вывесил у себя на дверях объявление: в такие-то часы не принимаю. Кладовщик и начальник строительства всегда должны быть на своих местах. Это две главные персоны. Вот потому-то я и поселился прямо у склада.
Есть у меня и еще кое-что, напоминающее жизнь настоящего пустынника, — коза! Я взял ее у одной вдовы сперва только на время, а потом оставил насовсем. Купил я ее потому, что на строительной площадке имеется еще немало таких мест, где растет превосходная трава, и было бы просто глупо, если бы она без толку гнила на корню. Что ж, думаю: коль пустынник, так пустынник. Значит, когда-нибудь и ко мне заявится кто-нибудь вроде князя Ольдржиха, о котором легенда рассказывает, что однажды, преследуя белую лань, он попал в обитель святого Прокопа. Ведь и сама-то моя коза очень смахивает на ту лань. Она белая, белая, как ее молоко! Коза — животное нетребовательное, ласковое, полезное… Ее
