Мифология викингов. От кошек Фрейи и яблок Идунн до мировой бездны и «Сумерек богов» - Мельникова Елена Александровна

Далее Тацит подробно рассказывает о ритуалах, связанных с культом Нерты, и это единственное сохранившееся описание языческого ритуала как германцев, так и скандинавов. Поэтому сообщение Тацита вызывало и вызывает интерес ученых разных специальностей, предлагавших его различные интерпретации.

Есть на острове среди Океана священная роща и в ней предназначенная для этой богини и скрытая под покровом из тканей повозка; касаться ее разрешено только жрецу. Ощутив, что богиня прибыла и находится у себя в святилище, он с величайшей почтительностью сопровождает ее, влекомую впряженными в повозку коровами. Тогда наступают дни всеобщего ликования… они не затевают походов, не берут в руки оружия… и так продолжается, пока тот же жрец не возвратит в капище насытившуюся общением с родом людским богиню. После этого и повозка, и покров, и… само божество очищаются омовением в уединенном и укрытом ото всех озере. Выполняют это рабы, которых тотчас поглощает то же самое озеро (Тацит, 40).

Упоминаемый Тацитом остров обычно отождествляют с островом Зеландия (Дания), где археологами обнаружены усадьбы вождей, существовавшие на протяжении нескольких веков. Самая крупная из них — в Лайре, рядом с которой находилось святилище. Однако подобных усадеб в южной Скандинавии сейчас известно немало, и локализовать тацитовский остров невозможно.

Значительно меньше сомнений вызывает существование у германцев, а затем и скандинавов священных рощ или деревьев. Рассказывая о поклонении «Изиде» у лангобардов, Тацит замечает, что германцы посвящают своим богам «дубравы и рощи и нарекают их именами богов; и эти святилища отмечены только их благочестием». Он находит объяснение отсутствию у них храмов, как у римлян: «Вследствие величия небожителей богов невозможно ни заключить их внутри стен, ни придать им какие-либо черты сходства с человеческим обликом».

Действительно, германские святилища-постройки эпохи Тацита и несколькими веками позднее не известны (см. главу 8), а существование святилищ-рощ засвидетельствовано многочисленными сохранившимися до сих пор в Скандинавии (где топонимия чрезвычайно устойчива) наименованиями небольших лесных участков Odinslund, Thorslund («Роща Одина», «Роща Тора») и др.

Один в ритуальном головном уборе, бронза, VI в., Уппокра, Швеция.

Lund University Historical Museum / Wikimedia Commons

Что же касается невозможности придать богам человеческий облик, то Тацит либо неверно понял своего информанта, либо изображения богов появились несколько позже. Уже в V в. на золотых брактеатах (тонких круглых пластинках с вычеканенным на одной стороне изображением) представлен Один с двумя воронами: на брактеате, найденном на острове Фюн (Дания), наряду с рельефом Одина руническая надпись по краю пластины содержит одно из самых распространенных имен Одина — Высокий: «Высокий призывает… alu (магическое слово)». А в слое VI в. в поселении вождя в Уппокре (южная Швеция) была найдена бронзовая статуэтка, изображающая Одина в ритуальном головном уборе.

Больший интерес представляет рассказ Тацита о процессии с повозкой, на которой перевозят изображение Нерты (Тацит, 40). Эта процессия объезжает территорию племени, что должно обеспечить его благоденствие. Аналогичный объезд подвластных земель совершали среднешведские конунги в X–XI вв. Эта традиция, несомненно, изначально была связана с сакральной способностью конунга приносить благоденствие и мир: его присутствие должно было обеспечить урожайный год. Ритуальная процессия изображена на гобелене из богатейшего погребения в Осеберге (Норвегия) второй четверти IX в. Тела двух женщин в погребальной ладье накрывал гобелен, сохранившийся лишь фрагментарно. Его реконструкция позволяет восстановить изображение процессии, которая состоит из повозок, влекомых лошадьми, и людей — вероятно, жрецов и воинов. Ее возглавляет человек в ритуальном шлеме с рогами, держащий в руке меч. Предполагается, что это погребальное шествие. Отголоском шествий с образом бога или богини служит рассказ о норвежце Гуннаре Пополам в «Большой саге об Олаве Трюггвасоне». Оказавшись в Швеции, Гуннар принял участие в ритуальной поездке жрецов культа Фрейра с его идолом по стране, чтобы гарантировать мир и благоденствие. Олав Трюггвасон, норвежский конунг в 995–1000 гг., был страстным проповедником христианства, и рассказ о Гуннаре, которого от нападения беса, обитавшего в идоле Фрейра, спасло обращение к Всевышнему, должен был служить демонстрацией могущества христианского Бога. Показательно, что если не сам ритуал, то воспоминания о нем сохранялись в Скандинавии до первой половины XIII в., когда была записана эта история.

Сообщение Тацита об убийстве рабов, совершавших омовение богини, не имеет параллелей, но подобная практика как своего рода месть за оскорбление святыни, пусть и подневольное, или как жертвоприношение богам существовала в различных культурных традициях, в том числе и германской. В Дании в торфяниках, бывших некогда озерами, где прекрасно сохраняется органика, находят тела предположительно рабов, принесенных в жертву богам.

В рассказе о верованиях лангобардов, как и в ряде других мест, Тацит упоминает жрецов, осуществляющих жертвоприношения богам, и ритуалы, связанные с почитанием богов, в данном случае Нерты. Он отмечает также чрезвычайно важную роль жрецов в общественных отношениях внутри племен. По его словам,

ни карать смертью, ни налагать оковы, ни даже подвергать бичеванию не дозволено никому, кроме жрецов, да и они делают это как бы не в наказание и не по распоряжению вождя, а якобы по повелению бога, который, как они верят, присутствует среди сражающихся (Тацит, 7).

«Карательная» функция жрецов имела важное значение для общества: жрецы осуществляли не только богослужебные функции, но и поддерживали сложившийся общественный порядок и традиции. Вожди племени, которых Тацит называет словом rex — «король, верховный правитель», имели власть лишь в военное время. В периоды мира общественно важные решения принимались старейшинами или всем племенем на общих собраниях. И здесь жрецы надзирали над соблюдением порядка: «жрецы велят им соблюдать тишину, располагая при этом правом наказывать непокорных» (Тацит, 11).

Еще одной обязанностью жрецов было гадание. Тацит пишет о чрезвычайной вере германцев в приметы и гадания. Он описывает несколько способов узнать будущее — с помощью жребия, по голосам и полету птиц, ржанию коней, а также по знакам, вырезанным на деревянных плашках (Тацит, 10). Гадания по полету птиц были широко распространены в Римской империи. Гадания же по ржанию коней и по знакам, нанесенным на деревянную плашку, римлянам были незнакомы. Последние представляют особенный интерес, поскольку несколькими десятилетиями позже появляются первые памятники германской рунической письменности (см. введение). Как свидетельствуют позднейшие источники, каждая руна имела свое название, например руна f называлась fé — «скот, имущество, богатство», s sól — «солнце», n nauð — «нужда». В одной из поэм «Старшей Эдды» валькирия Сигрдрива обучает Сигурда магии рун: