Облачный сон девяти - Ким Ман Чжун
Выбрав момент, когда Сип Сам отвернулся, он вылил на могилу еще одну чашу вина и взмолился про себя: «Пусть у нас разные судьбы, но для дружбы расстояния нет. Прошу тебя, о дух прекрасный! Внемли моей мольбе и сегодня ночью снова раздели со мною ложе».
Вскоре они отправились по домам. А ночью, оставшись в саду один, Ян приклонил голову к подушке, но неотступные думы о красавице гнали прочь сон. Свет луны просачивался сквозь бамбуковую штору, в окно теснились тени деревьев, кругом стояла тишина. Вдруг послышался глухой человеческий голос, явственно можно было различить звук шагов. Ян приоткрыл дверь и выглянул: это была фея, которую он повстречал на Аметистовом отроге! Удивленный и обрадованный, он выбежал за порог, взял ее за руку, узкую и тонкую, и хотел вести в покои, но красавица заупрямилась.
– Ведь вы уже знаете, кто я такая, – молвила она, – сомнений нет? Я хотела все прямо рассказать вам еще при первой встрече, но, побоявшись отпугнуть вас, назвалась бессмертной и на одну ночь разделила с вами ложе. Счастье было столь безмерно, а чувство так глубоко, что мне казалось, будто вновь воскресла почившая душа и ожило уже истлевшее тело. А сегодня, найдя мою могилу, вы сделали жертвоприношение вином и выразили соболезнование стихами, чем утешили бесприютную, одинокую душу. Не в силах справиться с охватившим меня волнением, я пришла на один миг, чтобы принести вам большую и глубокую благодарность и поведать вам о своем чувстве. Разве посмею я своим тленным прахом еще раз приблизиться к телу совершенного человека?
Но Ян снова потянул ее за рукав.
– Кто боится душ умерших на этом свете, – сказал он, – тот просто глупец и трус. Умрет человек – станет душой, и душа, переродившись, может стать человеком. И тот, кто, будучи человеком, страшится душ умерших, – недалекий человек, а тот, кто, будучи душой, избегает людей, – не мудрый дух. Ведь все – от Неба, а как можно предугадать его волю? Мои желания те же самые, мое чувство прежнее, почему же вы переменились ко мне?
– Как могла бы я отвергнуть ваше чувство, господин мой? – отвечала красавица. – Но вы влюбились в мои желтые брови-бабочки, в мои румяные щеки, а все это – обман, фальшивая оболочка; все – лишь хитрая уловка, используемая для того, чтобы общаться с живыми людьми. Если бы вы пожелали увидеть меня в подлинном виде, то убедились бы, что я – это всего-навсего несколько косточек, поросших зеленым мхом. А к такому отвратительному предмету разве хотело бы приблизиться ваше благородное тело?
– Человеческое тело, как сказал Будда, – это нечто ложно облеченное в пену и облако пыли, – возразил Ян Со Ю. – Кто же может знать, что есть истинное и что – фальшивое? – И предложил красавице: – Отныне каждую ночь будем вместе, не станем таить дружеских чувств!
– У человека и души умершего пути различны, – отвечала красавица, – но между нами возникло глубокое чувство, и нас неудержимо влечет друг к другу. Раз ваши неотступные мысли обо мне исходят от чистого сердца, как может моя душа, жаждущая приюта, не довериться вам?
Некоторое время спустя, поднявшись с рассветными звуками колокола, она ушла в направлении цветущих деревьев, а Со Ю, опершись на перила, провожал ее взглядом и просил снова прийти ночью. Красавица не ответила и словно растворилась во мгле.
Пророчества предсказателя Ту
После того как Ян Со Ю встретился с феей, он перестал посещать друзей и принимать гостей у себя. Тихо живя в саду, он по ночам ожидал прихода феи, а днем с нетерпением ждал наступления ночи. Красавица, забавляясь, приходила не каждую ночь, и страсть Яна все разгоралась.
Однажды к садовой калитке подошли двое: впереди – Чон Сип Сам, позади – незнакомец. Чон подозвал отставшего спутника и представил Яну:
– Это предсказатель Ту из дворца наследника трона. По искусству физиогномики и умению предсказывать судьбу он подобен Ли Чунь-фэну и Юань Цзин-цяню[45]. Я привел его, чтобы он погадал тебе, брат Ян.
Ян Со Ю протянул обе руки предсказателю со словами:
– Я был наслышан о вашей славе, а теперь удостоился видеть вас. Это полная неожиданность для меня! Вы, вероятно, уже предсказали судьбу брату Чону? Какова же она?
– Мою судьбу учитель Ту уже определил, – ответил Сип Сам. – Сказал, что я буду три года сдавать экзамены. А еще он сказал, что в будущем я стану негласным ревизором восьми уездов. Мне это вполне подходит. Посмотрим, что скажут тебе.
– Мудрый не станет гадать о судьбе, – возразил Ян, – разве что о грядущих бедах спросит. Только уж, учитель, говорите прямо все как есть, – попросил он.
Предсказатель Ту некоторое время пристально всматривался в лицо Яна, потом сказал:
– Брови у вас не такие, как у прочих людей, глаза феникса направлены к вискам – это говорит о том, что вы станете одним из трех советников государя. Лицо ваше, будто припудренное, и гладкое, как круглый жемчуг, свидетельствует о том, что ваше имя в будущем прогремит по свету. У вас норов летящего дракона и повадки крадущегося тигра – это значит, что своими военными подвигами вы завоюете славу и вам пожалуют высокий титул и обширные владения. Однако хотя нет в вас ни малейшего изъяна, но последнее время с вами творилось что-то неладное, и не приди я к вам, не миновать бы вам беды.
– Счастье и несчастье человека, его взлеты и падения – все это зависит от нас самих, – заметил Ян Со Ю. – Если бы человек сам ни к чему не стремился, то не случалось бы с ним ни того ни другого. Не зависит от нас только болезнь. Вы видите во мне признаки грядущего тяжкого недуга?
– Право же, то, о чем я говорю, – беда не совсем обычная, – отвечал предсказатель Ту. – Голубой свет льется с неба, а вероломные силы вторгаются на благодатную землю в тени гор. Скажите, возможно, в вашем доме бывает юноша или девушка, чье прошлое для вас не совсем ясно?
Ян сразу понял, что речь идет о девице Чан, но, оберегая свою любовь, ответил, не задумываясь:
– Ни разу не видал у себя ни одной девушки.
– Тогда, может быть, было с вами такое, – допытывался предсказатель, – что, когда вы проходили мимо заброшенной могилы, у вас дрогнуло сердце от жалости? Или, возможно, к вам во сне являлся злой дух?
– И этого не было, – ответил Ян Со
