Галерея на тихом холме. Роман-лауреат Международной литературной премии Сегье - Ки Сунг Чхэ
Потому что мы не видим всего
Войдя в выставочный зал, Хэчжу в недоумении огляделась. Внутри не было ничего, что можно было бы принять за произведение искусства. На стене висела одна-единственная пустая рама. Гадая, что же это такое, Хэчжу подошла ближе. Прочитала текст собственной заявки и пробежалась глазами по словам, напечатанным после него.
Примечание художника
В истории Сон Хэчжу я почувствовал глубокую тоску по отцу. Завидую людям, у которых в этом мире есть те, по кому можно настолько сильно скучать. Ведь мысль о возможной встрече дарит надежду. Мои родители уже умерли. И я часто ощущаю пустоту оттого, что никогда их больше не увижу. Я довольно долго размышлял и сомневался, как изобразить отца Хэчжу, не имея ни одной его фотографии. И понял, что существует единственный способ. История Хэчжу могла лечь в основу только одного произведения. Встречи.
Название: «Улыбающийся папа»
Глаза Хэчжу округлились, когда она закончила читать. Улыбающийся папа, Проговаривая это словосочетание про себя, будто пробуя на вкус, она вдруг услышала звук приближающихся шагов. Он доносился из темного пространства внутри пустой рамы. Растерявшись, девушка наклонилась и заглянула внутрь.
И вдруг, испугавшись, отступила назад. В темноте мелькнул свет, а потом на его фоне возник знакомый силуэт.
Отец. Короткие темные волосы с проседью, рубашка в сине-белую клетку и бежевые хлопковые брюки. Он стоял прямо перед Хэчжу по ту сторону рамы.
– Что? Папа?
Это были первые слова Хэчжу, обращенные к отцу.
– Ну да. Я здесь как произведение искусства, – усталым голосом ответил ее всегда строгий и суровый отец.
Он изменился: похудел, и штаны стали слишком велики для него. Хэчжу иногда видела отца во сне, порой вспоминала, но тут же гнала эти мысли, захлебываясь в волне обиды. И вот теперь, стоя с ним лицом к лицу, она испытывала такие сложные чувства, что не могла даже изобразить радость.
– Пап, но тебе ведь трудно улыбаться, – сказала Хэчжу, переведя взгляд с отца на название работы. И тут же пожалела о своих словах. С отцом всегда так: произносишь не то, что чувствуешь.
– Ты скучала по мне? – спросил отец.
– А ты? – вместо ответа задала встречный вопрос Хэчжу.
– Скучал, – прошептал он.
– Ты не понимаешь меня, – вырвалось у девушки.
– Скучать и понимать – это ведь не одно и то же.
На этот раз Хэчжу не нашла, что ответить.
– Вряд ли я когда-нибудь тебя пойму, – продолжил отец.
– Что это значит?
– Ты всегда где-то за горизонтом. Очень далеко, как край моря.
– И ты пришел сюда, чтобы мне это сказать? – с укором спросила она.
Слова Хэчжу заставили отца опустить голову. Он ответил неуверенно:
– Я боялся, что ты станешь такой, как я…
Отец редко выражал эмоции, и Хэчжу стало неловко.
– Я видел, как ты танцуешь, – вдруг сказал отец, кашлянув. Он взглянул на девушку, ожидая, что она ответит.
– Когда?..
Она не знала, что сказать. Ее отец, который всегда говорил, что уличные танцы – это пошлая развлекуха для зевак в подворотнях, признался, что смотрел, как она выступает!
– Видел видео на YouTube, на фестивале был и на батле тоже.
– Зачем? Раньше тебя это не интересовало.
Неожиданный интерес отца всколыхнул в Хэчжу тревогу и беспокойство.
– Сначала просто хотел увидеть, как ты танцуешь. Волновался, что ты можешь получить травму из-за слишком резких движений. Думаешь, я не знал, что ты сломала большой палец на ноге?
Хэчжу молчала. Конечно, она догадывалась, что отец беспокоится прежде всего о том, как бы она не навредила себе.
– Но знаешь, ты действительно хорошо танцуешь, – тихо сказал он.
– Что?.. – Хэчжу подняла голову.
– Когда ты танцевала, я будто видел себя. Я не могу улыбаться, но, наблюдая за тобой, я светился от счастья.
Лицо отца оставалось бесстрастным, но по голосу Хэчжу догадалась, что он немного смущен.
– У тебя от природы хорошо получается разбивать ритм и выражать его телом, а еще ты мастерски двигаешься на полтакта быстрее… На самом деле после травмы я не хотел вспоминать о танцах. Зачем мне старые видео и фотографии? Хотя это была вся моя жизнь. Но увидев, как ты танцуешь, я словно окунулся в прошлое.
– Ты хочешь сказать, что когда я танцую… то напоминаю тебя?
– Да, я вижу себя. Хотя нет, ты танцуешь лучше, свободнее. Я даже удивился, что ты так можешь.
– Потому что никто не заставляет меня танцевать в определенном стиле. Я могу танцевать так, как хочу, и мне это нравится.
Хэчжу почувствовала, как все, что раньше их разделяло, исчезает. Впервые они обсуждали танцы.
– Понимаю… Я пришел сюда сказать, чтобы ты продолжала делать то, что любишь.
Хэчжу захлестнули эмоции, но она сдержалась, никак не отреагировав на слова отца. Что бы он ни сказал, это не могло полностью исцелить раны и унять боль. Ей было неприятно то, как легко отец готов вернуть все на свои места, стерев прошлое. Но вместе с тем Хэчжу поняла, что, возможно, произошедшее ранило и его тоже. Она вспомнила, как он кричал и ругался: «Ты умрешь, если будешь танцевать!», когда она противилась его запретам.
– Я требовал, чтобы ты поняла, что я чувствую, но не пытался понять тебя. – Слова отца звучали так беспомощно, что сердце Хэчжу сжалось.
– Пап, ты знаешь…
– Что?
– Когда я была маленькой, больше всего любила, когда ты учил меня танцевать.
– Что изменилось?
– Мне стало страшно.
– Почему?
– Потому что в какой-то момент ты начал смотреть на меня очень строго. Ты не замечал, что я сразу же переставала петь и танцевать, как только ты заходил в комнату? Наверное, поэтому когда я танцую сейчас, то чувствую, будто освобождаюсь от того твоего взгляда. Обретаю свободу.
Спокойно глядя на Хэчжу, отец произнес:
– Прости меня.
Затем наступила тишина. Первым заговорил отец.
– Мне понравилось, как ты танцевала на фестивале. Музыка в моем стиле. И твои движения идеально с ней сочетались.
– Ты любишь такую музыку? – Хэчжу достала из кармана мобильный телефон.
– Наверное. Сложно сказать. После травмы я вообще перестал слушать музыку. Но эта мне понравилась.
Пролистав плейлист, Хэчжу нашла нужную песню и нажала на кнопку воспроизведения.
Песня
