Золото в лазури - Жерар Борегар
– Джон Кокбэрн? По какому поводу? – удивился молодой человек.
– Так он хитрец, вам ничего не сказал? – весело засмеялась Бетти. – Он очень удачно продал какому-то оригиналу свой первый в мире альбом поддельных почтовых марок. Обручился с моей Викторией и хочет оставить свой пост камердинера и заняться собственным делом.
– Он женится? Он хочет открыть собственное дело? Но какое же?
– Кажется они оба намерены заняться сельским хозяйством. Виктория так любит животных.
Удивленный Вильям Кэниц был вынужден признаться, что ничего не знал о таких далеко идущих планах своего недавнего слуги!
Досадно, однако! – продолжал он, – ведь я привык к Джону. Собственно говоря, он был незаменимым помощником для меня, хранителем моих коллекций! Теперь придется искать нового надежного человека, а это не так легко и просто.
– Да и мне, – откликнулась Бетти, придется искать новую горничную взамен покидающей меня Викторин! И в ней я тоже теряю человека, который уже умел отлично разбираться в марках, помогал приобретать редкие экземпляры! Единственный раз мы с ней опростоволосились, когда ваш Джон подсунул Викторин фальшивую брамапутру! Ho боюсь, что за этот фокус Джон еще долго будет расплачиваться: Виктория ему этого просто так не простит.
– А может быть, для него это и лучше! – задумчиво отозвался Кэниц, как будто охваченный собственными мыслями.
– Это почему? – заинтересовалась Бетти.
– Да так! – уклончиво ответил Вильям. Видите ли, ведь у них, у вашей Виктории и моего Джона, теперь появится смысл жизни…
– Вилли! Вилли! – насмешливо хмыкнула Бетти. – Кажется, холостая жизнь вам надоела? Уж не собираетесь ли вы осчастливить предложением руки и сердца безутешную вдовушку миссис Дуглас?
– Миссис Дуглас, – запротестовал Кэниц. – Нет, конечно! Но если уж на то пошло, Бетти, то я вынужден признаться…
В чем хотел признаться Кэниц и почему в ожидании его слов так тревожно забилось сердце мисс Скотт, осталось неизвестным, потому что в этот момент, в комнату вихрем ворвались Виктория и Джон.
– Я ее нашел – кричал Кокбэрн.
– Я ее нашла! – визжала Виктория.
– Мы ее нашли! – слились в унисон голоса Виктории и Джона.
– Кого? Что вы нашли? – вскочили Бетти и Кэниц.
– Брамапутру!
– Где? Как?
– Тут, тут! В табачной лавке! Два пенни! Один пенни заплатил Джон, другой я! Вот она!
И прибежавшие слуги предъявили своим господам грязный конверт, в котором лежала во всей своей девственной красоте, действительно великолепная марка раджи брамапутрского, эта чудесная марка, известная под названием «золото в лазури».
Разумеется, Бетти и Кэниц произвели тщательный осмотр марки при помощи увеличительного стекла, и сейчас же убедились, что в их руках находится отнюдь не какая-нибудь подделка, а именно подлинная брамапутра.
И за эту драгоценность Джон Кокбэрн и Виктория заплатили всего два пенни! Как за коробочку спичек, как за номер газеты или дюжину шпилек! И эту драгоценность, которую тщетно искали детективы всего мира, они нашли в доме, соседнем с домом Бетти Скотт, в какой-то грязной табачной лавчонке!
Это граничило с чудом.
– Нам придется расследовать это! – сказал Кэниц, выслушав все объяснения Джона Кокбэрна и Виктории. – Во всяком случае, сомнений нет: это настоящая брамапутра. Помните наш уговор, Бетти? Ведь теперь нам предстоит решить при помощи монеты, кто из нас станет обладателем брамапутры!
– Ну, так что же? Приступим! – с шутливой торжественностью ответила мисс Скотт. Минуту спустя монета, брошенная Бетти, мелькнула в воздухе, упала на пол, звякнула и легла в углу.
– Орел! – сказал Кэниц.
– Решка! – выбрала Бетти.
Оба одновременно подошли к монете.
– Вы выиграли! – сказал не без волнения Вильям Кэниц, показывая на монетку, лежавшую вверх так называемой решкой. – Поздравляю вас, Бетти! Ваша коллекция теперь абсолютно равна моей! Сегодня же я сделаю доклад в обществе филателистов!
– Подождите, не торопитесь! – остановила его Бетти.
– В чем дело? – остановился Кэниц.
– Сначала я хочу услышать от вас то, что вы, очевидно, собирались сказать мне перед тем, как сюда ворвались эти… умники со своей глупой маркой! Говорите же, Вилли! Признавайтесь! Мне надоело играть в прятки! Будем играть в открытую. Говорите же прямо.
– Вы хотите, чтобы и признался вам, Бетти…
– В том, что вы любите меня! – смеясь, прошептала мисс Скотт.
И секунду спустя добавила:
– Какие мы с тобой еще глупые, Вилли.
– Это почему? – поинтересовался тот, целуя руки Бетти.
– На что мы с тобой тратили столько времени! На какие мелочи, на какие пустяки расходовали мы деньги, время, и силы!
– Ты права, Бетти! Но… но ведь у нас все еще впереди!
И он привлек девушку, в свои объятия.
Через несколько дней в Нью-Йоркском клубе филателистов состоялось экстренное заседание всех членов клуба: чествовали «королеву» и «короля» собирателей марок.
В особом помещении, где царила благоговейная тишина и куда одновременно могли войти не более десяти человек, лежали представленные на экспертизу знатоков и любителей роскошные альбомы марок Бетти Скотт и Вильяма Кэница. На переплетах этих альбомов красовались надписи: «Принесено в дар музею клуба филателистов мисс Бетти Скотт». «Принесено в дар музею филателистов мистером Вильямом Кэницем».
В стороне, на отдельном столе, лежал еще один огромный альбом. И на нем красовалась какая-то надпись.
Но большинство не обращало на этот альбом, ни малейшего внимания. И только какой-то иностранец, случайный гость клуба, заинтересовавшись альбомом, с огромным вниманием терпеливо просмотрел его с начала и до конца.
– Какое поразительное собрание удивительных, превосходных, несравненных почтовых марок. Какое сокровище! Клуб должен гордиться им! – сказал этот иностранец, закончив просмотр альбома и обращаясь к стоявшему рядом с ним старейшему филателисту Нью-Йорка, знаменитому профессору Эллингтону.
Профессор чуть не упал в обморок.
– Это? – завопил он в негодовании. – Ведь это же собрание поддельных, фальшивых марок!!! Это коллекция, которая, собственно, гроша медного не стоит! Какой-то чудак подарил ее музею, и мы даже не знаем, что, собственно, с этою дрянью делать!
Сконфуженный иностранец, извиняясь, бормотал:
– Скажите, пожалуйста?! А я самым искренним образом думал, что вон те марки, и он показал в сторону коллекций Бетти и Вильяма, я думал, что это подделка, а тут настоящие. И, собственно говоря, никак не пойму, почему за одни марки вы все готовы заплатить сотни тысяч…
– Миллионы, сэр! – задыхаясь, стонал старейший филателист.
– А за эти гроши! – продолжал, торопясь ретироваться, злополучный иностранец.
– Невежда! – с уничтожающим презрением крикнул вслед ему ярый филателист.
… А в столовой клуба в это время шел импровизированный банкет. Виднейшие члены клуба сидели за столом, где на почетных местах находились герои сегодняшнего торжества, мисс Бетти Скотт и Вильям Кэниц. Они только что объявили о своей помолвке и принимали общие поздравления.
Неделю спустя
