vse-knigi.com » Книги » Проза » Советская классическая проза » Берегите весну - Лев Александрович Бураков

Берегите весну - Лев Александрович Бураков

Читать книгу Берегите весну - Лев Александрович Бураков, Жанр: Советская классическая проза. Читайте книги онлайн, полностью, бесплатно, без регистрации на ТОП-сайте Vse-Knigi.com
Берегите весну - Лев Александрович Бураков

Выставляйте рейтинг книги

Название: Берегите весну
Дата добавления: 22 октябрь 2025
Количество просмотров: 0
Возрастные ограничения: Обратите внимание! Книга может включать контент, предназначенный только для лиц старше 18 лет.
Читать книгу
Перейти на страницу:
и на них шикали. Щепак коротко рассказал о ходе ремонта, сделав особое ударение на том, что в этом году он идет быстрее и много лучше, и есть все возможности закончить план к февралю. Наконец он собрал все бумажки и сел сбоку за стол президиума.

— Кто хочет выступить? — поднялся Калатозов. В зале задвигались. На задних рядах, у двери, над маслянистыми спецовками закурились голубые струйки.

— Перерыв бы!

— Пусть вон Виталий выходит — он мастер рисовать!

— А ты что, без языка?

— Тише, собрание ведь…

Калатозов покосился на Лозового. Тот улыбнулся и кивнул: давай, действуй!

— Тихо! — стукнул секретарь по столу. Приготовленные круглые фразы как на грех вылетели из головы. Калатозов вытер вспотевший лоб: а ну, эту дипломатию!

— Давай, ребята… извиняюсь, товарищи комсомольцы, соблюдать дисциплину. Там, сзади, кончай курить! Кто желает — выходи!

Вышел тракторист Власов. Он считался неразговорчивым и, может, поэтому, когда он вышел на сцену, сразу стало тихо.

— Вот тут Михаил Петрович говорил о Пленуме, об инициативе, о прогрессе, называл много цифр, — начал он. Помедлив, посмотрел на Шаткова и продолжал увереннее: — Все это верно, обо всем мы знаем и слышали. Ведь у нас радио есть, газеты мы тоже читаем. А мы… нам надо поговорить о себе, коль собрались. Нас считают — передовые, а еще у нас многое, прямо скажем, отстает. Работает каждый сам по себе…

— Конкретнее, товарищ, — вставил Шатков.

— А я что? Пожалуйста, Мы делаем что? План мы делаем или машины? Разве партия нас учит — план один гнать, а как?.. Нет, Федор Трофимович, нечего планом прикрываться, когда нам по три раза мотор по цеху таскать потом приходится взад-вперед. Работать надо лучше, вот и план. Совхоз — кто? Наша же земля, наши же машины, наши же люди… А мы обманом занялись, себя сами же и обманываем.

— Это что еще за обман? — резко бросил Щепак. — Чего ты мелешь! Ты о себе говори.

В зале загудели. Встал Лозовой, поднял руку.

— Тихо! — он откашлялся. — Калатозов, веди собрание.

— Правильно, дайте сказать, надо — так сам собьюсь, — продолжал Власов. — А обман, Михаил Петрович, такой, если о себе говорить: на свой трактор я акт о приемке с ремонта подписал в праздник. Вот с ним, с Трофимычем, оформляли, он скажет. Акт-то готов, а трактор еще без регулятора и фар стоит… И это не только у меня. Но я уж о себе, коли так.

— Правильно! — крикнул кто-то сзади Львова. — Даешь критику!

— Все у тебя? — спросил Калатозов, видя, что Власов уходит. Тот кивнул. — Кто следующий?

Выступили Савельев и тракторист из первой бригады Лапин. Говорили гладко. В зале уже начала устанавливаться равнодушная тишина, но последние слова Лапина насторожили всех. Он сказал:

— У нас не завод, а мастерские, и заводского порядка никогда не будет. Такие уж условия, и нечего нам болтать. Деревня есть, деревней и останется.

В зале зашумели. Львов увидел, как Трофимыч закурил и что-то сказал Лозовому. Тот не ответил. Калатозов постучал по графину, но шум не утихал. Встала Саша. Она слегка покраснела: первый раз ей приходится говорить перед рабочими. Это не в техникуме, здесь дело серьезное.

— Если мы будем рассуждать, как Лапин, то, конечно, порядка не будет никогда и ни в чем.

«Зачем она говорит? Все равно ведь уедет», — думал Львов.

— Будем таскать железки на пупах, — раздался насмешливый голос. — Деревня все выдержит!

— Товарищи, Власов сказал верно — все дело в нашем отношении к работе. Ведь и план надо. Что ж, можно сделать его просто. Бланки есть, бумаги хватает, взял и заполнил. А тракторы еще разутые стоят. Заведующий оправдывается: «испокон веков так ведется», «раньше так всегда было»… Я считаю — надо работать на совесть, честно. Не для отчета, не для цифры. Что значит — дать к празднику красивую цифру? С одной стороны — закрыть ведомости на ремонт, оставить тракторы без контроля, сляпать их кое-как, а потом в поле, в сев, их перебирать! А с другой — получить славу и премию. Ненужна нам дутая слава. Премия такая тоже. Я лично от таких премий — отказываюсь. Нечего себя обманывать, народные деньги переводить.

— Ну, народные тут ни при чем, — не выдержал Репейников.

— Нет при чем! Нечего нам моторы два раза подряд ремонтировать! — выкрикнули в углу. — Непорядок это!

Щепак решил вмешаться. Он встал, и все стихло.

— Можно подумать, что здесь новгородское вече, так сказать. Шумите. Ведь собрались-то комсомольцы, сознательные люди, рабочий класс…

— Какие это рабочие?! — иронически бросил Репейников. — Мальчишки, болтуны!

Щепак неожиданно быстро повернулся в сторону заведующего, секунду помедлил, пристально вглядываясь в его ухмыляющееся лицо, затем продолжал, повысив голос:

— Я говорю не об этом. Сказать так, значит, быть несправедливым, сводить все к пересудам, к склоке, — последнее слово Щепак произнес с особым нажимом. — И уж если говорить — то скажу: лучше наговорить лишнего, погорячиться, поспорить. Поматериться, черт возьми! Это лучше, чем сочинять от имени рабочих разные писульки. (Саша заметила, как при этих словах Щепака Репейников неожиданно побагровел, опустив голову, весь как-то сник, будто проколотый автомобильный баллон.) Бумага — хотя и молчит, но многое может разъяснить. Легче всего поддакивать да стравливать за спиной. — Щепак запнулся, понизил голос, остыл. — Я хотел сказать о ремонте. Трудности у нас есть. Есть и будут. Может, мы их когда и сами изобретаем… Но нельзя все валить на дядю. Ведь мы неплохо работаем. Только за последний год — на трех фермах смонтировали «елочки», механизировали все тока, по проекту главного инженера установлена в мастерских кран-балка… Но этого мало, надо трудиться все лучше — это закон нашей жизни. Только просить и жаловаться — нельзя. Помню, мы, старые комсомольцы, не жаловались, а на морозе, в степи, ремонтировали…

Щепак вдруг почувствовал, что все, что он говорит, — всем давно ясно. Он потерял мысль и, нащупывая ее, тянул время. Он повторялся. Но остановиться не мог. Наконец он разозлился и закончил неожиданно для себя грубо:

— Не жаловаться надо, не нянек просить, а рукава засучить да работать!

Щепак слегка покраснел, кивнул и сел. Забарабанил по стулу костяшками пальцев. В зале установилась тишина. Но в воздухе чувствовалось напряжение. Секретарь зачем-то постучал по графину, затем стал перебирать какие-то бумажки на столе. Видимо, ему попалась записка Львова, он повертел ее и передал Саше. Она прочитала, что-то быстро черкнула и передала в зал. Записка пошла по рукам к Львову. Тем временем Калатозов обратился к собранию:

— Так давайте, выступайте! Может, вы, Федор Трофимыч, что скажете?

Репейников вздрогнул. И неожиданно тут же покорно встал и начал говорить. Его мощная фигура в брезентовом комбинезоне закрыла полсцены. Заведующий

Перейти на страницу:
Комментарии (0)