Зигзаг удачи - Эмиль Вениаминович Брагинский
— Молодец! — похвалил оратора Стулов.
— Ненаглядные вы мои! — продолжал Согрешилин, пытаясь обнять сразу двух авторов. — Подумали ли вы, какой пример подает ваш Деточкин? Ведь прочтя повесть, все начнут угонять автомобили!
— Но ведь Отелло, — вскочил один из авторов, — душит Дездемону во всех театрах мира и даже в кино! Разве потом ревнивые мужья убивает своих жен?
— Молодец! — эмоционально вскричал Стулов, который любил жену.
— Душа моя! — Согрешилин поставил автора на место. — Зачем же сравнивать себя с Шекспиром? Это, по меньшей мере, нескромно…
— Товарищи, поймите нас! — Поддержала Согрешилина хорошенькая женщина с высшим гуманитарным образованием. — Вы же симпатизируете герою. А он — вор! По сути дела, вы поощряете воровство!
На этот раз подпрыгнул другой автор:
— Но ведь Деточкин бескорыстен!
— Ни один нормальный человек, — перебил Согрешилин, — не станет возвращать деньги. Это нетипично!
— И поэтому, — обольстительно улыбнулась хорошенькая женщина, — совершенно непонятно, ради чего написана ваша повесть?
— Как непонятно?! — хором завопили авторы. — Повесть направлена против семицветовых! Против того, что они существуют в нашей стране! Против всяческого примирения с ними! А сюжетная линия Деточкина — это же литературный прием, юмористический ход. Повесть-то все-таки юмористическая, можно даже сказать сатирическая…
При слове «сатирическая» наступило неловкое молчание. Обсуждение зашло в тупик.
Никто не хотел одобрять повесть. Все знали, что не одобрять — безопасней. За это «не» еще никого никогда не наказывали! Но не одобрять в письменной форме тоже как-то не хотелось, Все-таки документ!
— Родные мои! — вдруг нашелся Согрешилин. — Я вообще не понимаю, почему мы обсуждаем незаконченную вещь? Посадят авторы Деточкина в тюрьму или нет? Пусть они решат его участь, тогда мы возобновим обсуждение.
— Деточкина надо посадить! — указал заместитель начальника управления.
— Молодец! — согласился Стулов.
— Деточкина не следует сажать! — категорически возразил другой заместитель.
— Молодец! — снова согласился Стулов.
Положение авторов стало безвыходным.
В этот момент дверь распахнулась. В сопровождении конвоиров в помещение Высшего художественного совета вошел герой повести.
— Молодец| — по-детски обрадовался Стулов при виде Юрия Ивановича. — Я тебя знаю!
Деточкин не без улыбки познакомился с авторами и объявил всем собравшимся:
— Мне надоело ждать! Меня не волнует, что станет с повестью! Меня волнует, что будет со мной?
— Пусть решают авторы! Мы не навязываем свою точку зрения! — подытожил С. И. Стулов.
— Будем выкручиваться! — пообещали авторы, которые к этому привыкли.
Обсуждение пошло им на пользу, и они написали «Счастливый эпилог».
СЧАСТЛИВЫЙ ЭПИЛОГ
Прошло время. Неизвестно сколько. Но, вероятно, немного…
По улице шел Деточкин без охраны.
Он направился к телефонной будке, зашел в нее и набрал свой домашний номер.
— Мама, это я! — нежно сказал Деточкин.
— Ты откуда звонишь, из тюрьмы? — удивилась мама.
— Нет, из автомата. Меня выпустили…
— Наверно, ты им надоел! — сказала мама, скрывая радость.
Потом Деточкин позвонил Подберезовикову.
— Привет! — сказал Деточкин.
— Привет! — отозвался Максим, узнав друга по голосу.
— Как дела? — спросил Деточкин.
— Нормально! — откликнулся Максим.
— До встречи! — сказал Деточкин.
— До скорой! — поправил его Максим.
Несколько минут спустя сутулая фигура уже маячила на троллейбусной остановке. Когда подошел родимый троллейбус Юрий Иванович засуетился. Он обошел машину кругом и, сдернув с головы кепку, заглянул в окошко водителя:
— Люба! — позвал наголо обритый Деточкин. — Здравствуй, Люба! Я вернулся!
Конец
P.S. Своего сына Деточкины назвали Максимом.
Зигзаг удачи
27 ДЕКАБРЯ, ДЕНЬ
Самая важная профессия на земле — фотограф! Потому что люди умирают, а их фотографии остаются. У родственников.
Если бы человечество было подальновиднее, оно бы выдумало фотографию еще в первобытный период. Тогда сохранились бы доказательства, как труд довел обезьяну до человеческого существования.
Отсутствие фотодокументов подрывает веру в историю, как в науку.
Никто бы сейчас не спорил, человек Христос или миф? Если этот бог был человеком, значит, ничто человеческое не было ему чуждо. Значит, Иисус Христос поддался бы искушению, зашел в ателье и оставил бы нам на память свое бессмертное изображение.
Не могла бы возникнуть дискуссия, кто открыл Америку. И Христофор Колумб, и викинги, и древние японцы не могли бы ни на что претендовать. Потому что фотолюбитель седьмого века, который затесался бы в экспедицию, снял бы великого землепроходца, оставшегося неизвестным, в тот исторический момент, когда, конечно, он, наш соотечественник, а никто другой, открывал Америку на нашу голову!
Предки даже не подозревали, как скверно жить без фотографии.
Рыцари, ускакивая в крестовые походы, были начисто лишены возможности спрятать под латы изображения прекрасных дам. А теперь для командировочных это не проблема.
Современники Ивана Грозного, например, не могли держать на письменном столе фотографию любимого царя. Ее просто не существовало. И сегодня скульптор вынужден был раскопать могилу, вынуть оттуда череп и воссоздать по нему остро необходимый портрет Ивана Васильевича. Причем современники скульптора утверждают, что портрет похож.
А была бы при Грозном фотография! Царь вызвал бы к себе на дачу фотографа, тот бы его снял, заплатив за это жизнью, зато подлинный снимок самодержца украшал бы школьные учебники.
До появления фотографии жить было дорого. Насколько дороже было платить за портрет какому-нибудь там Рафаэлю, Рембрандту или Кипренскому, чем сегодня заказать свое родное лицо размером 18 на 24.
Из фотографии возникли кино, телевидение и наша современная живопись. Однако художники тщательно скрывают, что они фотографы, тогда как фотографы открыто заявляют, что они — художники…
Фотоателье «Твой портрет» разместилось на главной улице главного города второстепенной области. Сотрудники «Твоего портрета» любили свое дело, но в данный момент слабо применяли его на практике. Сниматься никто не хотел! Был конец декабря, что значило в переводе на современный язык — конец месяца, конец квартала и, что хуже всего, конец года, когда положено рапортовать, а рапортовать было не о чем.
Руководитель «Твоего портрета» Кирилл Иванович Полотенцев директорствовал двадцать лет и привык находиться в безвыходном положении. Оно стало нормой его жизни. Если вдуматься, то каждый директор — это человек, который не руководит, а ищет выход. Все двадцать лет Полотенцев мужественно воевал с планом и в некоторых сражениях даже одерживал победу. Кирилл Иванович знал, что люди охотнее всего приобретают
