Создатель эха - Ричард Пауэрс
– Боже, Гас. Да ты тут как подопытный. – Рупп махнул рукой в сторону мониторов. – Не верится, а? Вся эта техника – для тебя одного.
Дуэйн мялся позади, обхватив шею рукой.
– Скоро будет в строю, а?
Он повернулся к Карин за спиной. Из-под воротника термобелья выглядывали татуировки – нарисованные мускулы, выколотые на безволосой груди; несмотря на мультяшный стиль, в детализации и реалистичности рисунки могли сравниться с учебником по анатомии. Казалось, с него заживо содрали кожу. Он зашептал Карин, медленно и громко, будто она тоже только выходила из комы:
– Охренеть, просто не верится. Марк не заслужил такого, только не он.
Рупп тронул ее за локоть.
– Выглядит он совсем худо.
Кожу выше запястья словно опалило огнем. Проклятие «рыжего» гена. Карин краснела в мгновение ока, быстрее, чем фазан, взлетающий из кустов при приближении охотника. Она отстранилась от Руппа и потянула пальцами щеки.
– Видели бы вы его на прошлой неделе.
Сдержать эмоции у нее не получилось.
Кейн и Рупп переглянулись, словно хотели сказать: «Чувак, ей тяжело. Хоть и ведет она себя, как тиранша». Выражение Кейна сделалось твердым, серьезным, он повернулся к ней.
– Мы звонили. Знаем, что он накануне в себя пришел.
Рупп просматривал медицинскую карту Марка в изножье кровати, качая головой.
– Они вообще что-нибудь полезное делают? – Как будто заявлял, что миру нужны были новые управленцы, и это настолько очевидно, что понимают это только избранные.
– Врачи первым делом пытались сбить высокое давление в черепе. Он ни на что не реагировал.
– Но сейчас-то ему лучше, – возразил Рупп. Он повернулся к Марку и пихнул друга в плечо кулаком. – Правда, Гас? Ты вернулся. Теперь все по-прежнему.
Марк неподвижно лежал и таращил глаза.
Карин выпалила:
– Сейчас он в лучшем состоянии по сравнению с тем, что было, когда…
– Мы в курсе, – настаивал Дуэйн и почесал вытатуированные мышцы. – Спрашивали, как он.
С кровати хлынул поток фонем. Руки Марка вытянулись в стороны. Из губ вырвалось:
– А… а! Кхе! Кхе.
– Вы его расстраиваете, – сказала Карин. – Ему нельзя нервничать.
Она хотела выгнать парочку вон, но активность Марка ее обрадовала.
– Шутишь, что ли? – Рупп пододвинул к кровати стул. – Ему сейчас как раз нужна компания. Любой адекватный врач это подтвердит.
– С друзьями ему будет лучше, – вторил Дуэйн. – Мы повысим ему уровень серотонина. Знаешь, что такое серотонин?
Карин едва сдержалась, чтобы не всплеснуть руками. Вместо этого только кивнула, сложила руки, чтобы не расклеиться, и вышла из палаты. На пороге услышала скрежет сдвинутых стульев, а потом голос Томми Руппа: «Притормози, братишка. Успокойся. Что ты хочешь сказать? Один стук пальцем – это да, два – нет…»
Если кто и знал, что произошло той ночью, то явно эта парочка. Но Карин не стала устраивать допрос в присутствии Марка. Она вышла из больницы и направилась в Вудленд-парк. Дело шло к ночи, небо окрасилось пурпурно-коричневым. Март решил немного подразнить жителей: ослабить бдительность людей легким потеплением, чтобы потом обрушить очередную арктическую бурю. От грязных куч снега поднимались витки пара. Карин прошла через современный центр Карни – современный по провинциальным меркам. Падение цен на сырье, рост безработицы, старение населения, отток молодежи, обмен семейных ферм с крупными компаниями на загрязнение и перемены – этот город определил судьбу Марка задолго до его рождения. Только обреченные остались пожинать его плоды.
Она шагала мимо массивных А-образных домов, которые вскоре сменились лачугами из толя. Прошла от авеню Е до авеню I, между Тридцать первой и Двадцать пятой улицами, и попала прямо в прошлое, в фотокарточку в натуральную величину. Вот дом ее первой любви; а вон дом того, с кем у нее не получилось в первый раз заняться сексом. Дом девочки, с которой она дружила двадцать лет. После свадьбы та резко оборвала все контакты – видимо, надоумил муж. Карин трижды пыталась сбежать из родного города, и каждый раз он напоминал ей о порочном семейном прошлом. Карни давно подготовил для нее надгробие, и ей оставалось лишь бродить по кладбищенским улицам в поисках именного камня.
Перед смертью Джоан Шлютер подарила дочери жесткую картонную фотографию: прадед Свенсон стоял перед покосившимся домом, часовней запустения, в сорока километрах к северо-западу от того, что впоследствии станет Карни. Человек на снимке держал в руках половину своей библиотеки: то ли книгу «Путь пилигрима», то ли Библию, точно сказать было нельзя – слишком уж нечеткий кадр. Позади на оленьих рогах, приколоченных на глинобитную стену дома из дерна, висела позолоченная птичья клетка, купленная где-то на востоке за большие деньги; она проехала полторы тысячи километров в запряженной волами повозке, занимая драгоценное место, в которое могли влезть нужные инструменты или лекарства. Птичья клетка с питомцем имела большую ценность. Тело может пережить любые лишения. А вот разум – другое дело.
Теперь у жителей городка имелась еще более позолоченная клетка: дешевый широкополосный доступ к всемирной сети. Интернет взбудоражил Небраску, как спиртное, – племя каменного века; он стал настоящей божьей благодатью, которую ждал каждый потомок поселенцев журавлиных земель, и единственным способом выжить в простирающейся пустоте. Карин тоже ежедневно злоупотребляла глобальной сетью в Су: туристические сайты, аукционы уцененной, но очень удобной одежды, модные подарки, призванные завоевать расположение коллег, и даже – всего пару раз – сервисы онлайн-знакомств. Интернет – последний шанс спастись от степной слепоты. Однако ее чрезмерное увлечение не шло ни в какое сравнение с зависимостью Марка. Вместе с друзьями он создавал онлайн-аватары, чтобы разговаривать на поросячьей латыни с домохозяйками в приватных чатах, писать объемные комментарии в блогах о теориях заговора и загружать сомнительные изображения на сайт «Безумные фотки». Большую часть времени после смен на заводе он проводил, набирая очки опыта для фентезийных персонажей в альтернативных мирах. Количество часов, которые он тратил на виртуальное пространство, приводило ее в ужас. А теперь он застрял в еще более далеком от реальности месте, куда не доходили мгновенные сообщения. Раньше длительная онлайн-жизнь вызывала у нее опасения, а теперь казалась меньшим из зол.
Карин долго бродила по городу. Друзьям Марка, имеющим проблемы с концентрацией внимания после бездумного кликанья мышкой, и не снилось, что можно так долго заниматься одним делом. На электрифицированных улицах вспыхнули фонари. Кварталы сменялись и повторялись, улицы стали похожи на еще более предсказуемую, чем в онлайн-играх Марка, симуляцию. На центральной улице она повернула обратно в сторону больницы, к брату.
Но Рупп и Кейн все еще были в палате, откинувшись на спинки
