Магазинчик подержанных товаров Накано - Хироми Каваками
– Это Харуо попросил?
– О чем вы? – удивилась я, а сестра шефа продолжила:
– Сколько он тебе заплатил?
– Д-да что вы, ничего он не платил… – запинаясь, начала отнекиватьсяь я, но Масаё сказала, подняв свои брови-полумесяцы:
– Харуо, как обычно, решил избежать лишних проблем и не заявляться ко мне лично, да?
Мы сели пить чай. Масаё, отрезая вилкой кусочек лимонного пирога, сказала:
– Пять тысяч иен? Негусто.
Сама не знаю, как так вышло, но я проболталась о том, что шеф заплатил мне за этот визит как за сверхурочную работу. Впрочем, возможно, проболталась я не так уж и случайно: какая-то часть меня хотела увидеть, как Масаё отреагирует на новость о полученной мною символической сумме.
– Простите, – потупилась я, ковыряя вилкой кусок вишневого пирога.
– Хитоми, а ты, смотрю, любишь пироги, – заметила сестра шефа.
– Почему вы так думаете?
– Так ты же принесла вишневый, лимонный и слоеные яблочные пироги, – Масаё своим певучим голосом перечислила принесенные мной гостинцы.
Потом она встала, открыла тумбу, на которой стоял телефон, и вытащила из нее кошелек.
– Придумай что-нибудь, ладно? – попросила женщина, достав из кошелька банкноту в десять тысяч иен, которую тут же завернула в салфетку и положила рядом с моей тарелкой, на которой лежал кусочек вишневого пирога.
– Ну что вы, не надо, – я отодвинула от себя салфетку с деньгами, но Масаё упрямо сунула ее мне в карман. Край салфетки немного отогнулся, открыто демонстрируя уголок купюры.
– Надо. Да и потом: я уверена, что Харуо просто хочет поскорее отделаться от этой истории.
Похлопав меня по карману, сестра шефа добавила:
– Если хочешь, бери себе и яблочный пирог.
Быстро поедая лимонный пирог, женщина пробормотала то же, что и ее брат:
– Мне давно за пятьдесят, могли бы и отстать уже!
Я не менее увлеченно поглощала вишневый пирог. Покончив с лимонным десертом, Масаё тут же принялась за кусок слоеного пирога.
Положив в рот кусочек выпечки, сестра шефа сама начала рассказывать о так волновавшем всех «мужике». Оказалось, Масаё в этом плане не отличалась от брата: стоило начать разговор, как слова полились из ее рта, как из шланга.
Как выяснилось, «мужик» носил фамилию Маруяма.
– Знаешь, вообще-то с Маруямой мы давно знакомы – я его уже как-то бросила, – радостно поведала сестра шефа. – Потом он сошелся с хозяйкой рисовой лавки из соседнего города, Кэйко, они поженились и вот только недавно развелись. Как говорится, брак себя изжил. Причем на развод подала Кэйко – просто сунула мужу уведомление о разводе, а он особо и не возражал. Кэйко даже немного растерялась – не ожидала, что Маруяма вот так запросто согласится разойтись.
Нескончаемый поток слов не переставал литься изо рта Масаё. Женщина показала фотографию этого Маруямы. Это был мужчина среднего роста и телосложения с опущенными уголками глаз. На фотографии они с Масаё стояли на фоне какого-то синтоистского храма.
– Это мы в Хаконэ, – пояснила женщина. – Я там и сувенир приобрела.
Масаё отошла в соседнюю комнату и принесла оттуда красивую деревянную шкатулку, украшенную элементами из разных пород дерева.
– Ого, какая красота, – оценила я, на что сестра шефа улыбнулась, чуть опустив идеальные брови.
– Люблю традиционные ремесла – всегда такая красота получается. Согласна?
Я неопределенно кивнула. Видимо, любовь к традициям – семейная черта Накано.
– А это передайте лучше господину Маруяме, – сказала я, отодвигая от себя принесенный мной же яблочный пирог.
– Хорошо, – кивнула Масаё, аккуратно положив пирог в коробку. После она осторожно провела пальцами по крышке резной шкатулки.
– Как думаешь, что сказать господину Накано? – спросила я у Такэо.
– Скажите, что в голову придет, – ответил парень, попивая коктейль. Пили мы на те самые деньги, которые сунула мне Масаё.
Даже алкоголь не помог разговорить его. Я пыталась поддержать разговор простыми фразами вроде «А ты кино смотришь?», «Какая у тебя любимая игра?», «Повезло нам с местом работы, да?», «Вкусное тут мясо, согласен?», но парень отвечал односложно – «Да не особо», «Как у всех», «Да, пожалуй» и все в том же духе. При этом время от времени он поднимал голову и смотрел мне в глаза, так что я точно знала, что общение со мной не было ему в тягость.
– Масаё такая счастливая была.
– Еще бы – у нее же мужчина появился, – с тем же безразличным видом ответил Такэо.
Я хихикнула:
– А у самого-то что в итоге с девушкой? Расстались – и дальше что?
– Да ничего. Я уже четыре месяца ни с кем не встречаюсь, – ответил парень, отхлебнув коктейль.
– Это еще что! У меня вот парня нет уже два года, два месяца и восемнадцать дней, – сказала я.
– Восемнадцать дней? Вы что, и дни считали? – Такэо чуть улыбнулся. Мне показалось, что с улыбкой он выглядит даже более хладнокровным, чем без нее.
Помнится, Масаё, поглаживая красивую шкатулку, шепотом призналась мне:
– Знаешь, Маруяма – он такой… тяжелый, хотя по виду и не скажешь.
– Тяжелый? Вы про вес? – переспросила я, на что женщина, чуть приподняв свои идеальные брови-полумесяцы, ответила со сдержанным смешком:
– Ну, пожалуй, весит он тоже немало.
Об этом разговоре напомнила мне холодная улыбка Такэо. Голос у нее был такой… даже не знаю, как описать… словно идущий откуда-то из глубины горла. Такой… таинственный, что ли? Да, именно такой – таинственный – голос тогда был у Масаё.
– Скажи, Такэо, а ты так и будешь всегда работать у господина Накано?
– Не знаю.
– Странный он человек, скажи?
– Есть такое, – рассеянно ответил парень, смотря куда-то вдаль.
Такэо коснулся мизинца левой руки, поглаживая обрубленным правым мизинцем здоровый палец. Какое-то время я просто наблюдала за парнем, а потом вдруг попросила:
– А дай потрогать?
Коллега разрешил, и я прикоснулась к его обрубленному мизинцу. Пока я ощупывала палец, Такэо свободной левой рукой поднял и осушил свой бокал.
Отпустив руку парня, я сказала:
– Масаё говорит, что этот Маруяма – как пресс для бумаг.
– Пресс для бумаг?..
Масаё сказала мне:
– Знаешь, Маруяма – как пресс-папье. Да и в целом – когда мужчина наваливается сверху, чувствуешь себя бумагой под прессом. А тебе так не кажется?
– Пресс? Это который входит в набор для чистописания? – уточнила я, на что женщина ответила, нахмурив свои идеальные брови:
– Эх, молодежь! Ни разу пресс-папье не пользовалась? Им можно не только бумагу прижимать
