Бледные - Гектор Шульц
– Ну ты выдал, – утерев слезящиеся глаза, воскликнула Блодвен. – Чисто Брендон Ли в «Вороне».
– Ожидаемо. Стоит пофилософствовать на тему смерти, как весь гонор исчезает, – зевнул Макс. Он тепло посмотрел на Славика и благодарно тому кивнул. – Приятно, что ты заступился за Настю. Это редкость в нашем мире.
– Я так воспитан, – хмыкнул Славик. Румянец пробился через грим, что повеселило остальных. – Какой бы грубой ни была девушка, долг мужчины защищать ее.
– Ну, родной, тут и парировать нечем. Ладно, Эндрю, – Блодвен кивнула в сторону парня в безрукавке, который снова прицепил цепь к джинсам. – Ему подраться, что чихнуть. А ты? От горшка два вершка, а не испугался.
– За мной правда. У кого правда, тот сильней, – насупился Славик. – И рост у меня нормальный для моего возраста и телосложения.
– Не обращай внимания, – перебил его Макс. – Говорю же, либо ты привыкнешь к этой язве, либо будешь избегать ее до конца своей жизни.
– Тебе не было страшно? – тихо спросил я, оборвав веселый смех. И тут же смутился, когда готы на меня посмотрели.
– Нет, – коротко ответил Макс. – Мне не было страшно.
– Он мог ударить.
– Нет, не смог бы. Я видел глаза тех, кто мог бы ударить. У него были другие глаза. Пьяные и напуганные, – улыбнулся он. – И, как видишь, оказался прав.
– Я бы так не смог, – шепнул я, но Макс услышал. Он понимающе кивнул и положил ладонь мне на плечо.
– Потому что боишься. Убивает не нож и не пьяная шпань. Убивает страх.
– Так, хватит философствовать, – рявкнула Блодвен. – Наша остановка. А значит, нас ждет унылая рожа Пью и, надеюсь, полный холодильник приличного вина.
Слепой Пью тоже жил в Грязи, минутах в десяти ходьбы от моего дома. Жил он в типичной хрущевке, которыми застроен был каждый район нашего города. Хрущевке маленькой, тесной и по-хорошему неформальской. Сегодня в эту хрущевку набилось какое-то запредельное количество народу, причем преимущественно готы всех сортов и расцветок. Мы со Славиком не сдержали удивления и раскрыли рот, когда переступили порог квартиры.
На стенах висели пожухлые плакаты из музыкальных журналов, странные картины, которые здоровый человек попросту не мог бы нарисовать, пахло сигаретами, вином и потом, а из глубин квартиры до нас доносилась музыка.
– «Реквием» Моцарта, – озвучил очевидное Славик.
– Ожидаемо, – кивнул я, разуваясь в прихожей. Блодвен и Макс уже умчались здороваться со своими знакомыми, а мы с Розановым, чуть подумав, отправились на кухню, где знакомых лиц было все-таки побольше, чем в гостиной. На кухне было тесно, пахло подгорелой кашей и сигаретами, а закопченную плиту, которая сразу бросалась в глаза, кажется, не мыли с момента заселения в квартиру.
– Что пить будете? – спросил меня крепыш в безрукавке. Блодвен назвала его Эндрю. Поди разбери, мирское это имя или темное. В мире готов я пока чувствовал себя неуютно. Как и в компании совершенно незнакомых людей. Славик же наоборот втянулся быстро, словно всю жизнь провел в шкуре гота.
– А пить обязательно? – поинтересовался он.
– Так или иначе, а пить придется, – усмехнулся крепыш. – Есть водка, вино, пиво, коньяк. Но коньяк мутный, не советую. Хуй знает, где Пью его взял, но пахнет отвратительно.
– Тогда вино, – чуть подумав, ответил Славик. Он посмотрел на меня, ожидая моего ответа, но я мотнул головой.
– Я не пью. Спасибо.
– А чо так? – позади раздался голос Блодвен и ее рука перехватила стакан с вином, который предназначался Розанову. – Болеешь?
– Нет. Просто не пью. Да и мама не будет рада, если с запашком приду.
– Нет, красотуля. Выпить придется. Хотя бы за знакомство. Не боись, успеет выветриться, – пропела она мне на ухо, обдав кожу жарким дыханием. Смутившись, я невольно вздрогнул, что повеселило всех обитателей кухни. – Давай, налетай. Андрюшенька, сладость моя, плесни ему винца тоже.
– Ладно, – буркнул тот. Вздохнув, я взял стакан и сделал глоток вина. Дешевого, теплого, кисловатого. Наполнившего сердце теплом почти сразу. От взгляда Блодвен это не укрылось. Она хохотнула и повисла у меня на плече, прижавшись грудью к спине.
– Вот умничка. А то «не пью, не пью». У Пью все пьют. Ну и знакомство обмыть надо.
– Осторожнее, – рассмеялся Андрей, – пацан сейчас в обморок шлепнется, если ты тереться об него не перестанешь.
– Правда упадешь? Тебе нравится? А так? – шепотом спросила Блодвен, прижавшись ко мне еще сильнее. В паху сладко заныло и живот свело в сладкой истоме. И Блодвен снова это подметила. Вздохнув, она легонько ущипнула меня за задницу и с тихим вздохом отстранилась. – Ладно, ладно, мечта вампира. Не буду тебя смущать.
– Почему «мечта вампира»? – спросил я, стараясь изгнать из головы слишком уж похотливые мысли.
– Девственен ты весьма. Как черешенка еще не сорванная, – пояснила Блодвен. – Вампиры таких на раз вскрывают. Соблазнительно-то как…
– Отстань от парня, Насть, – рассмеялся Макс, входя на кухню. Он благодарно кивнул Андрею, который протянул ему бутылку пива, после чего уселся на подоконник и с интересом на меня посмотрел. – Не бери в голову…
– Бери в рот, – перебила его Блодвен. – Не понравится – выплюнешь.
Через секунду громкий хохот сотряс кухню. Но смех этот не жалил и не приносил боль. Он был теплым, искренним и каким-то дружеским что ли. Я тоже не удержался от улыбки. На миг мелькнула мысль – а когда я улыбался последний раз? Мелькнула и пропала, потому что ответа на этот вопрос попросту не было. Впрочем, обо мне быстро позабыли. Настя завела разговор с худенькой девчонкой, сидевшей на табуретке. Макс о чем-то тихо разговаривал с Розановым, а Андрей, занявший место у холодильника, снабжал всех желающих алкоголем. Из гостиной до меня донесся упругий бас и знакомые аккорды. Моцарта сменил Питер Стил и его Type O Negative. Хмыкнув, я пригнул голову и незаметно слинял с кухни. Глупо стоять одному, пока остальные о чем-то разговаривают.
В гостиной было гораздо больше шума, чем на кухне, но я все же нашел себе местечко в уголке, на продавленном диване, где уже сидел хозяин квартиры – Слепой Пью, обнимавший незнакомую мне бледную девушку в пышном черном платье. На меня они даже не посмотрели, полностью сосредоточившись на беседе друг с другом. Это радовало. Меньше всего я хотел привлекать внимания. Комфортнее было просто молчать. Как и всегда. Впрочем, побыть одному мне так и не дали. Пью со своей подругой отправился в другую комнату, а его место заняла худенькая девушка,
