Мама, держи меня за капюшон! - Людмила Лаврова
– Слышу… – Маша уронила голову на руки и расплакалась.
Вера ей не мешала. Подождала немного, а потом налила воды в стакан, обняла за плечи и прижала к себе.
– Все будет хорошо, Машенька! Я помогу.
И они боролись. Как могли, как получалось. Вера взяла подработку, потому что понимала – деньги сейчас могут решить многие вопросы. А потом через своего бывшего однокурсника нашла врача, который согласился принять Настю в Москве.
– Поезжайте! Это шанс, Машуня! А нам нужно использовать их все.
И результат, к счастью, не заставил себя долго ждать. Маша очень осторожно дала понять, что есть сдвиги, и Вера каждый вечер, возвращаясь с работы домой, заходила в храм, чтобы поставить свечи и помолиться. Делать это она совершенно не умела, но решила, что Богу совершенно все равно, какие именно слова она говорит. Главное, ведь не это, а то, какой смысл она в них вкладывает.
Маша с Настей вернулись домой, и Вера тихо ахнула, когда увидела изменившуюся донельзя девочку.
– Мамочка…
Алина, которая радостно обнимала подружку на вокзале, в ужасе смотрела на Настену, которая стянула с головы косынку, как только они зашли в детскую.
– Тихо, Алина! Потом объясню. Покажи Насте свою новую игру. Ту, что тебе бабушка подарила. Мне кажется, она ей очень понравится. Ты поняла меня?
Алина, кивнув, потянулась за коробкой, а Вера поманила за собой Машу.
– Пойдем. Я тебе кофе сделаю.
Они долго сидели в тот вечер на кухне и такое желанное слово – «ремиссия», звучало пока только шепотом.
А утром Вера поговорила с дочерью.
– Испугалась, когда Настену увидела?
– Мамочка, а куда ее волосы делись?
– Так бывает, доченька. Это от лекарств. Таких, специальных, которыми лечат Настю.
– И теперь ей придется ходить в платочке?
– Да. Или в шапочке.
Алина задумалась.
– Это не так красиво, как с волосами.
– Да. Не так.
В спальне запел телефон, и Вера отвлеклась. А когда вернулась в детскую, ахнула от увиденного.
Алина стояла у зеркала и старательно пилила косу ножницами, которые достала из своей школьной папки.
– Алина! Что ты делаешь?
– Мама, помоги!
В голосе дочери было столько мольбы и решимости, что Вера молча развернулась и вышла из комнаты. А через минуту уже ровняла криво остриженные волосы там, где по ним прошлись детские ножницы Алины.
– Мам?
– Что, родная?
– Этого хватит на парик? Ну такой, как у бабушки?
– Не знаю. Коса у тебя длинная, и, я думаю, этого будет достаточно.
Вера все-таки не выдержала и расплакалась.
– Мама, ты что? Не жалей! Ты же сама говорила, что волосы отрастут, если их обрезать! Они и у Настены отрастут, но это же еще не скоро будет. А как она в школу лысая придет? Не хочу, чтобы над ней смеялись! А так ее же никто пока не видел, а тетя Маша говорила, что у нас волосы похожи, только у меня длиннее коса. Вот и пусть все думают, что мы просто одинаковые прически сделали.
– Так парик еще изготовить надо.
– Значит, я пока в школу тоже ходить не буду.
– Очень интересная информация!
– Мама, я так решила! – Алина погладила свою бывшую косу, которая свернулась на столике. – Красивая… И волосы для Насти тоже получатся красивые, да?
– Очень красивые, доченька. Такие же, как и ты.
Вера обняла дочь и зарылась носом в легкие завитки на ее макушке.
Парик для Насти получился на славу. И никто из одноклассников так и не догадался, чья же коса крепко-накрепко сплела в одно две маленьких пока еще судьбы.
А спустя несколько недель на школьное крыльцо церемонным шагом выйдут две девчушки. Одинаковые заколки на русых волосах, чуть спущенные гольфы и рюкзаки, закинутые на одно плечо.
– И где она? – покрутив головой по сторонам, Алина нашла глазами мать и радостно замахала рукой.
– Привет, двоечницы!
– Мам! Вообще-то у нас пятерки за контрольную.
– Вообще-то, я знаю, что вы далеко не глупые девицы! Это я так, вредничаю. Мне можно. Я мама. Ну как? Готовы? Тогда поехали!
Кошелек
– Антон! Ты чего застрял? Мы опоздаем!
Курносый сероглазый мальчишка перепрыгнул через лужу у подъезда и обернулся. Его копия, только на несколько лет моложе, хлопала глазами на ступеньках подъезда и тыкала пальцем куда-то себе под ноги.
– Что там?
– Гриша, тут… кошелек! – последнее слово Антон выпалил хриплым шепотом и, присев на корточки, потрогал находку пальцем.
– Подожди! Не трогай!
Сумка с бутсами в одну сторону, шапка, которую так и не успел надеть, в другую.
– Дай мне! – возмущенный возглас Антошки взвился до открытой форточки кухни на пятом этаже, и Света потянула на себя створку.
– Что там у вас?
– Ничего, мам! – Гриша спрятал за спину руку, в которой держал потертый коричневый кошелек, и махнул в ответ. – Мы побежали!
– Выиграете, я вам «Наполеон» сделаю, когда вернетесь!
Братья переглянулись. Ничего себе! «Наполеон»! Да мама сегодня в ударе! Печет она очень редко, а такой торт и вовсе по праздникам. А сегодня не ее день рождения и не Новый год, так что событие, и правда, из ряда вон.
– И какие у нас варианты? – Гриша подмигнул брату и скатился вниз по ступенькам. – Чего стоишь? Побежали! А то просидим всю игру в запасных. Ладно, ты вчера с мелкими играл, а я?
Антошка затопал вслед за братом, насупившись и что-то бормоча себе под нос.
– Не бурчи! Сейчас отойдем подальше, чтобы мама не увидела, и посмотрим, хорошо?
Лавочка в соседнем дворе была мокрой от прошедшего ночью дождя, и Гриша, усевшись на нее, похлопал себя по коленке:
– Иди! А то штаны намочишь.
– Что я, маленький, что ли? На ручках сидеть?! – Антон обиженно запыхтел, но брата не ослушался.
Старенький кошелек был таким пухлым, что Гриша, еще не открывая его, прошептал.
– Вот бы там было много-много денег!
– А что тогда, Гриш? – Антон вслед за братом перешел на шепот.
– Ты представляешь, как было бы здорово?! Мы купили бы маме новое пальто, а нам велики. А еще смогли бы поехать на море.
– А можно еще конфету?
– Какую?
– Ту, которую папа привозил, помнишь? Ты еще фантик
