Стон дикой долины - Алибек Асылбаевич Аскаров
Недавно во время большого собрания работников совхоза он опять выскочил на трибуну и набросился на руководство с критикой...
— Вы все хорошо знаете, что ветер начавшейся в апреле восемьдесят пятого года перестройки и до нашего аула донес крупные перемены и новые идеалы. Самые ценные из них — демократия и гласность. Благодаря им, мы окончательно избавились от множества старых обычаев и рутинных традиций. Это, конечно, замечательные изменения! — сказал Даулетхан, выставив вперед указательный палец. — Однако... взгляните-ка на ход нашего собрания!..
— А что случилось-то? — забеспокоились собравшиеся.
— Переходите к конкретному вопросу повестки дня! — постучал по столу председатель собрания.
— По конкретному вопросу мне добавить нечего.
— Тогда зачем же ты на трибуну вышел?
— Хотел поделиться мыслями о порядке ведения самих собраний... Наверное, все помнят, как проходили собрания в недавнюю эпоху застоя: выбирали президиум, в президиум обязательно включали директора, парторга, лучших работников совхоза и аксакалов... Все в точности, как сейчас!
— И что ты этим хочешь сказать? — выпучив на Даулетхана глаза, грозно спросил восседавший в президиуме директор Тусипбеков.
— А сказать я хочу вот о чем: пора нам избавляться от этой надоевшей традиции... Пусть в президиуме сидят лишь избранные собранием председатель и секретарь. Президиум — это ведь не тепленькое местечко, которое тебе в наследство досталось, так что все остальные пускай сидят в зале, вместе с простым народом... А иначе, по-настоящему открытого разговора, которого от нас требует нынешнее время, ни за что не получится: если существует такое явное расслоение на зал и почетный президиум, все выступления будут неискренними. Так что, по-моему, товарищи, пора нам кончать с этой закостенелой традицией! В этом случае мы изменим не только форму собрания, но и его содержание, то есть действительно ступим на путь подлинной демократии!
Кто поймет, о чем думало в этот момент начальство, а вот народ, простые труженики, собравшиеся в зале, дружно поддержали Даулетхана одобрительными возгласами.
По разумению Орынбая, ни один начальник не расстанется с легкостью со своим насиженным местечком в президиуме, а это означает, что произнесенные библиотекарем слова, скорее всего, иглой вонзятся в их сердца и накрепко застрянут в мозгах.
— У меня есть одно предложение, — заявил как-то директору Даулетхан.
— Ну, выкладывай! — дал добро директор.
— Вот что я думаю: необходимо прекратить выдачу производственных характеристик работникам совхоза, — ошарашил его Даулетхан. — Это — одна из устаревших традиций периода застоя, и даже более давних времен. Тогда она была необходима власти, поскольку такая характеристика ставила человека в зависимость от начальства, партбюро, профкома и так далее. Ну а сейчас на дворе эпоха демократии, и покушаться на свободу гражданина недозволительно. Зависимый от начальства человек не в состоянии до конца раскрыть личные способности, а потому не может применить все свои силы и энергию, принести достойную пользу обществу. Если человек боится открыто заявить свое мнение, выразить собственную точку зрения, это свидетельствует о его неполноценности. К сожалению, подобных ущербных людей среди нас слишком много.
— Это почему же?
— Потому что людям, которые высказывают критику и противостоят начальству, руководство вряд ли выдаст нормальную характеристику. Короче говоря, всему виной эти дурацкие характеристики.
— И что же ты предлагаешь?
— Надо немедленно прекратить практику их выдачи! Иными словами, следует с корнем вырвать из нашей жизни зависимость людей от подобных характеристик.
— Айналайн Даулетхан, соберись-ка с мыслями и выразись яснее, — попросил директор.
— Куда же яснее — я говорю о производственных характеристиках. Посредством этой никчемной бумаги мы ставим работников в зависимое положение от начальства, порождаем угодничество перед руководством. Вот о чем я толкую!
— Поясни конкретнее!
— К примеру, человека с плохой характеристикой не выпустят по туристической путевке за границу. Поэтому, чтобы всегда быть на хорошем счету и иметь,при-личную характеристику, он старается никогда не высказывать открыто собственное мнение, даже если оно верное. Уж лучше, как говорится, пожертвовать малым — он ведь понимает, что в этом смысле полностью зависит от начальства. Ну а такая зависимость нередко приводит к подхалимству. А лизоблюдство — страшный порок. Именно в силу его последствий и затянулись на столь длительный срок периоды культа личности Сталина и Брежнева.
— Все верно говоришь, светик мой, но ты поднимаешь вопрос, который решается на государственном уровне.
— Прогрессивные перемены каждый должен начинать с себя. Вот вы и прекратите для начала сами выдавать такие характеристики!
В ответ директор раскатисто рассмеялся и напомнил:
— Я бы с радостью, но как быть с молодежью, которая нынешним летом решила поступать в вузы? Без характеристик у ребят ведь даже документы в институт не примут. Разве не так?
— Возможно...
— Как же тогда поступить?
— Откуда мне знать...
— Вот видишь, светик мой. Как говорят русские, не по Сеньке шапка. Мои полномочия имеют определенные границы, а тот вопрос, который ты поднимаешь, может быть решен только с подачи государства... Нам это не по силам. Понятно?
— А что нужно сделать для этого?
— Ты вот что, напиши-ка обо всем в газету: выскажи, так сказать, мнение, пусть общественность прочтет и прислушается, проникнется твоими словами...
— Это вы мудро придумали! — обрадовался Даулет-хан. — Я так и сделаю... Обязательно напишу в газету и создам соответствующее мнение!
Даулетхан человек настойчивый и упорный в делах, за которые берется. Возможно, он обещанную статью уже и написал давным-давно, только вот на глаза мукур-цам такой материал до сего дня все еще не попадался...
К ежедневным производственным планеркам, что проводит по утрам в конторе директор Тусипбеков, аульный библиотекарь, естественно, не имеет ни малейшего отношения. Тем не менее, поговаривают, будто однажды Даулетхан встал с петухами и тоже явился на утреннюю планерку к директору.
— Я пришел к вам по специальному поводу, — объяснил библиотекарь аульному начальству. — Сейчас здесь собрались все руководители совхоза, ведущие специалисты, бригадиры и ответственные работники. Это замечательно. Будучи все в сборе, мы могли бы решить один неудобный и противоречивый вопрос... Он касается трудового отпуска каждого человека, любого из нас...
— Светик мой, Даулетхан, в такую горячую пору, как сейчас, я никому не могу позволить уйти в отпуск, — сказал, нахмурившись, директор.
— Не-ет, товарищ Тусипбеков, я не отпуск пришел для кого-то просить, хотя знаю, что среди рабочих совхоза есть и такие, кто не отдыхал десятилетиями.
