Невероятная подлинная история Горгоны медузы - Владимир Михайлович Алеников

Алексис тем временем воспринимает молчание царя как указание, вынимает меч и начинает двигаться к Персею. Тот хватает ближайший к нему тяжёлый подсвечник и готовится защищаться.

— Подожди, Алексис, дай подумать, — останавливает стражника Полидект. — Она права. Я не хочу лишних разговоров. Это может бросить тень на моё царствование. Никому это не надо. Вот что я решаю…

Он делает значительную паузу, оглядывает всех присутствующих и потом продолжает:

— Ты можешь избежать суда и казни, Персей. Вот тебе альтернативный вариант. Ты, мальчик, отправишься на Запад, в края, где властвуют богиня Ночь и бог смерти Танатос.

— На Запад? — в ужасе повторяет Даная.

— Да, на Запад, — подтверждает Полидект. — А что тут такого? Там тоже люди живут. И неплохо, кстати. В общем, ты найдёшь там остров, где проживают три сестры, ужасные горгоны. И привезёшь мне голову одной из них — горгоны Медузы. Она, кстати, единственная смертная среди них. По край ней мере, так говорят. Тогда я закрою глаза на преступление, которое ты только что совершил. Просто забуду о нём, хорошо? Ты меня понял? По-моему, это прекрасное и очень гуманное решение, — поворачивается он к Алексису.

— Прекрасное решение, царь, — с готовностью подтверждает начальник дворцовой стражи.

Персей ставит на место подсвечник и с минуту обдумывает услышанное.

— То есть я должен убить эту горгону Медузу? — растерянно уточняет он. — Но я не хочу никого убивать. Даже горгону.

Полидект смотрит на него как учитель на сморозившего глупость ученика.

— Придётся, мой милый, — ласково говорит он. — У тебя нет выхода. Впрочем, если ты знаешь другой способ отделить от тела её голову и привезти мне, то я не возражаю.

И решив, что он произнёс нечто очень остроумное, царь с удовольствием хохочет над собственной шуткой. Алексис громогласно ему вторит.

Персей и Даная ни малейшего участия в этом веселье не принимают.

— Не переживай, — отсмеявшись, продолжает Полидект. — Горгона эта ужасна, о ней ходят жуткие слухи, так что ты сделаешь благое дело, избавишь человечество от лишней гадости.

— Зачем тебе её голова? — интересуется Персей.

— Как это зачем? — удивляется Полидект. — В подтверждение того, что ты совершил этот подвиг. Нормальное доказательство, я считаю. Как ты думаешь, Алексис?

— Очень убедительное доказательство, царь, — кивает начальник стражи. — Лучше и быть не может.

— А как я найду её? — хмурится Персей.

Полидект задумчиво разглядывает юношу.

— Мой милый, кто ищет, тот всегда найдёт, — в конце концов лучезарно сообщает он. — Это было бы слишком простое поручение, если бы у меня была карта, где было бы крестиком отмечено местонахождение горгон.

Эта очередная, произнесённая им спонтанная шутка снова вызывает у Полидекта приступ смеха. Он опять приходит в превосходное расположение духа.

Алексис одобрительно хихикает, не отрывая преданного взгляда от царя.

Персей и Даная терпеливо ждут.

— Дерзай, мальчик! — успокоившись, с пафосом восклицает Полидект. — Я предлагаю тебе путь, который ведёт к славе! Я даю тебе шесть месяцев на всё про всё. За это время вполне можно управиться. Ну, что скажешь?

— А как же моя мама? — растерянно спрашивает Персей. — Я не хочу оставлять её одну. Я видел, что может произойти.

— А что твоя мама? — пожимает плечами Полидект. — Клянусь богами-олимпийцами, что эти полгода она будет в полной безопасности. Я пальцем до неё не дотронусь.

Для убедительности своих слов царь встаёт и прижимает правую руку к сердцу.

— Алексис, ты свидетель слова царя! — объявляет он. И провозглашает, глядя в пространство:

— Пусть молния поразит меня прямо в голову и выжжет мне глаза, если я его нарушу!

— Да! — громогласно подтверждает Алексис.

— Что да? — гневно смотрит на него Полидект.

— Да, мой царь, — стушевавшись, отвечает начальник стражи. — Я свидетель этой страшной клятвы.

Полидект удовлетворённо кивает.

— Ну что, доволен? — обращается он к Персею.

Тот отчаянно смотрит на мать, понимает, что деваться ему некуда.

— Когда мне отправляться? — покорно спрашивает юноша.

— А чего ждать? — широко улыбается довольный собой Полидект. — Прямо сей час и отчаливай. Лодку тебе дадут, я распоряжусь. Иди! И ты иди, Даная, собери его в дорогу, попрощайтесь, я не хочу быть свидетелем этой сентиментальной сцены. И без того много грустного на свете. Идите!

Даная и Персей кланяются и начинают движение в сторону двери.

— Стойте! — неожиданно восклицает Полидект.

Они останавливаются, вопросительно смотрят на него.

— И не надо меня благодарить! — прежним медовым голосом произносит царь.

Даная и Персей мгновение смотрят на него, недоумённо переглядываются, снова молча кланяются и уходят.

Полидект с удовольствием смотрит им вслед.

— По-моему, я неплохо придумал, как считаешь? — обращается он к своему начальнику стражи.

Алексис старательно морщит лоб, прежде чем ответить.

— Но я слышал, что ещё никто не выжил при встрече с этой ужасной горгоной, — наконец произносит он с долей некоторой робости. — Взгляд её смертелен. На кого она ни посмотрит, тот мгновенно превращается в камень.

— Ну да, — соглашается Полидект, — я тоже слыхал, что все как один каменеют при её взгляде. Хотя вообще-то мало ли чего говорят. Я ещё слышал, что у неё ядовитые змеи на голове вместо волос. Ну и что с того? Как, кстати, она причёсывается, интересно? И чем их кормит? Как ты думаешь?

— Даже не представляю себе, — пожимает могучими плечами Алексис.

— А я и представлять не хочу, — усмехается царь. — Мне есть о чё м думать. Я тебе так скажу, Алексис, если эта история про смертельный взгляд правдива, значит, будет на земле ещё одна небольшая окаменелость по имени Персей. Невелика потеря. В некотором смысле это даже хорошо. А если это не так и парень в самом деле принесёт её голову, значит, одной мерзкой горгоной на свете будет меньше. В любом случае мы в выигрыше, не так ли?

— Ты очень мудр, царь, — подобострастно произносит начальник стражи.

— Я знаю, — расплывается в довольной улыбке Полидект. — Конечно мудр. Поэтому у нас так всё хорошо. А полгодика я подожду. Без проблем. Куда мне спешить? У нас ведь тут прекрасные гетеры на Серифе, верно?

— Чистая правда! — оживляется Алексис.

— Ну вот и пойдём к ним. Надо немного отдохнуть от всех этих переживаний. Жизнь должна прежде всего приносить удовольствие, в этом смысл гуманистического правления, понимаешь меня?

— Ещё бы! — радостно кивает начальник стражи и уходит вслед за царём.

Так вот началась эта эпопея, то бишь история Персея и Медузы. Может, какие-то нюансы я и упустил, но это, право, не принципиально. В целом всё именно так и было. Надеюсь, вам ясно, что