Живое свидетельство - Алан Ислер

— Enchanté, Madam, de faire connaissance[197].

— A это наш старинный друг Бэзил Мадж, он, возможно, вам известен как трижды победитель «Тройной короны», великолепный жокей, друг многих царственных особ и так далее. Бэзил, mon vieux[198].

— Весьма польщен, — вяло откликнулся Стэн.

— Эй-эге-гей, Стэн!

— А это — моя старинная подруга Клотильда.

Клотильда неуклюже сделала книксен.

— Enchanté, je vous assure[199], — деревянным голосом сказал Стэн, обливаясь потом.

И тут произошло одновременно вот что. Во-первых, из-за изгороди появился Сирил весь в белом и в белой соломенной шляпе, следом за очень юной загорелой особой в бикини. Он погладил, а затем и пошлепал ее соблазнительный зад.

— Ah, quelle honte! — довольно хихикнула она. — J’ai perdu, si non mon honneur, alors mon innocence. Gran’père, gran’père, comme vous êtes méchant![200]

Во-вторых, к Стэну подошел Марсель и буркнул что-то, чего Стэн не понял.

— Он ждет оплаты, — сказал Тимоти, вернувшись к роли переводчика.

— Но… — забормотал Стэн, — я думал, что я гость…

— Марсель говорит, что возьмет с вас только за дорогу от Авиньона сюда, обычную сумму, еще — за меня как за дополнительного пассажира, и за контейнер, который ему пришлось получить, донести и привезти. А за бесценный рассказ об окрестностях, который вы прервали, сославшись на усталость, он не возьмет с вас ничего. Вы не можете не согласиться, что он поступает по справедливости.

— Сколько? — спросил Стэн в ужасе.

— Он выписал счет. Вот, держите.

— Ради бога, не мелочитесь! — крикнул Сирил. — Заплатите несчастному пидору! Он рабочий человек. Не ради же своего удовольствия он вас катал.

Стэн, испуганный и смущенный, все заплатил. Но тут хотя бы Клер обратила внимание на то, в каком он состоянии.

— Не хотите ли поплавать перед ланчем? Принять ванну, душ? Вы наверняка хотите переодеться.

— Да, спасибо, — сказал Стэн и поплелся к дому, широко расставляя ноги — походкой человека, который только что обмочился. Он был так очевидно несчастен, что Бэзил и Тимоти молча подхватили его багаж и понесли следом за ним. Клотильда и Марсель тем временем взяли вдвоем контейнер и потащили его в дом.

— И подайте что-нибудь пожрать! — крикнул им вслед Сирил. — Я умираю с голоду.

— Что за кошмарный человек! — сказала Клер. — Ты даже не поздоровался с этим несчастным педрилой.

— Что за выражения? — хихикнул Сирил. — Боюсь даже подумать, в каких кругах ты вращаешься.

Ланч подали на мощеной террасе рядом с портиком или шпалерой, увитой виноградом. Получилась прохладная беседка с видом на виноградники и поля, переливавшиеся всеми красками в ярких лучах солнца. К тому времени, когда Стэн, помывшись и переодевшись, добрался туда, идя на голоса и смех и на французскую речь, все уже сидели за старинным крестьянским столом, длинным и узким, выскобленным за долгие годы почти до белизны. Клотильда, судя по всему, садилась за стол с семьей и гостями. Небритый тип в полосатой тельняшке, с красным засаленным платочком на шее, чье лицо из-за припухших век выглядело насмешливым, оказался Клотильдиным Эмилем. Нимфа в бикини добавила к своему костюму мужскую рубашку и сидела рядом с Сирилом. Марселя, чья машина отказывалась заводиться и теперь ожидала приезда механика из Ремулена, очевидно, тоже пригласили на ланч. Перед каждым стояла миска с какой-то темно-красной жидкостью, на поверхности которой плавало по шматку сметаны.

Когда появился Стэн, разговоры и смех стихли.

— Вот наконец и вы, профессор Копс. Надеюсь, вам уже лучше? — спросила Клер.

— Мадам, прошу вас, зовите меня просто Стэном. Не надо формальностей. Я ведь надеюсь с вами познакомиться поближе. — Он огляделся. — Здесь восхитительно!

— Садитесь, — сказал Сирил. — Сюда, во главу стола — это у нас место для почетных гостей.

Поскольку по одну руку от него сидел Эмиль, а по другую Марсель, Стэн, должно быть, сообразил, что он сидит в конце стола — дальше соли, как говорится.

Бэзил Мадж первым потянулся за ложкой.

— Это что у нас такое?

— Холодный свекольный суп, — ответила Клер.

— Борщ, — сказал Стэн, выказав тем самым привычку всех учить, которая была у него в крови.

— Погоди-ка, Бэзил, — сказал Сирил. — Может быть, наш гость захочет произнести какую-нибудь еврейскую молитву перед едой.

Стэн опешил.

— Я… Нет, я… Молитву — нет… Я не религиозен. — Те части его лица, которые виднелись среди буйной растительности, побагровели.

— Разуверившийся еврей, да? — весело продолжал Сирил. — Ну, тогда, может, мы что-нибудь христианское изобразим. Бэзил, ты как?

— Отвали, подлюга!

— Тимоти?

— Прекрати немедленно, — резко одернула его Клер. — Ты всех смущаешь.

— О tempora! О mores![201] — провозгласил Сирил громко и торжественно, воздел руки вверх, устремил глаза на навес над головой. Первой расхохоталась нимфа, затем все остальные, даже Стэн засмеялся. Обстановка разрядилась.

Все принялись за еду, стучали ложками о миски, громко прихлебывали.

— Pas mal, ça, — сказала Клотильда мужу, — се potage juif[202].

Он уже доел свою порцию и облизывал ложку. И теперь мучился — как бы не согласиться с женой и не обидеть хозяев.

— C’est frais, au moins[203], — мрачно ответил он и закурил «Голуаз».

Стэн понял из этого разговора достаточно и решил внести уточнение:

— Ce n’est pas un potage juif, Madame. C’est un potage russe ou polonais[204].

Клотильда непонимающе уставилась на него.

— Qu’est-ce qu’il a dit? — спросила она Эмиля. — As-tu compris?[205]

Эмиль лишь пожал плечами.

— Неважно, — сказал Стэн.

Клер и Клотильда собрали миски и понесли их на кухню. Сирил решил, что настал удобный момент побеседовать со своим биографом.

— Нет никакого смысла разговаривать о книге теперь, во время этого вашего визита. Завтра еще до полудня вы уедете. Марсель вряд ли сможет отвезти вас в Авиньон. Придется решать этот вопрос иначе. Есть еще автобус. У Клер должно быть расписание.

— Автобус меня вполне устроит.

— Ну, надеюсь, вы не рассчитывали, что я вас отвезу?

— Нет, что вы, конечно, нет.

— Значит, увидимся, когда я вернусь в Дибблетуайт. Вы можете остановиться в «Крысе и морковке». Хозяин — мой друг. Он о вас позаботится.

— Собственно говоря, я освобожусь только к весеннему семестру. У меня тогда будет творческий отпуск. Вряд ли я окажусь в Англии раньше января.

— Это прописано в нашем соглашении?

— Да, там все отражено.

— Проклятые юристы. На кого они работают, черт его знает.

— Вообще-то, — мирно сказал Стэн, — меня представляет мой агент, по совместительству — моя жена.

— Да ну? Семейный бизнес? — И Сирил потер большой палец о средний и указательный.

— Но мы