Обыкновенный говорящий кот Мяун и его семья - Ольга Станиславовна Назарова
– Я сплю! – поняла собака. – Я сплю, проснусь, и ничего этого не будет, ну пусть хоть во сне поем как следует!
Она и правда уснула у пустой, вылизанной до блеска новой миски.
Машина торопилась в Москву, спали сытые и довольные близнецы, это же очень трудно – не иметь возможности полагаться на своих родителей и действовать самим! И действовать не для того, чтобы облить краской дверь вредной соседке, или нахулиганить в школьном дворе, а по-настоящему, всерьёз спасти чью-то жизнь. Олег осторожно и быстро вёл машину. Собака спала и видела во сне говорящего кота и много еды, а в городе, который она навсегда покинула, её бывший хозяин, после развода со своей женой, отправился на речку с компанией и поплыл, как тогда, на другой берег.
– Оставить, так сказать, всё плохое на этом берегу и начать жизнь заново! – пьяно бормотал он. То, что его, практически утонувшего, сумели выловить из воды, было настоящим чудом, ещё большим чудом можно было счесть тот факт, что он сумел выкарабкаться после отёка мозга почти без последствий, правда, никто так и не понял, какую собаку он звал, когда ненадолго приходил в сознание…
Глава 27. Собака-никто и кот
Аня только руками всплеснула, увидев собаку.
– Да она же истощена совсем! Какая скотина довела до такого?
Собака растеряно опустила голову.
– Не понравилась… Сейчас выгонят! – испугалась она, попятилась. – Лучше сама… Я пойду потихоньку и всё.
– И куда ты собралась? Глупая! Ты что, решила, что ты не понравилась? – Аня поманила собаку, и та нерешительно шагнула в дом.
– Именно! Именно так она и решила! – Мяун, благожелательно следивший за эпохальным прибытием невесты для Урса, имел все основания себя хвалить и радоваться! – Дорогая моя! Тут тебе нечего опасаться. Никто тебя не прогонит, не обидит и не заденет.
Собака удивлённо принюхалась. Да, про говорящего кота упоминали Миша с Гошей и мужчина, который её сюда привёз, но говорящие коты – это даже ещё более редкое явление, чем собаки её породы. Она не стала тогда думать о коте, просто потому, что не было сил, а вот теперь выясняется, что он на самом деле есть! Так, может… Может, и пёс её породы тоже не вымысел?
– Не поверила, да? – Мяун всегда знал, что собаки менее изощрённые существа, чем коты. У этой прямо на морде всё написано. – И напрасно! У меня и жена имеется говорррящая, и дочка уже.
– Дочка? – удивилась собака. – В смысле твой щенок? Ой, котёнок?
– Ну да! И у тебя может быть. Я знаком с псом из вашей породы! Красавец неописуемый! Чего ты головой мотаешь?
– Нет! Нельзя!
– Почему это ещё? Тебе с простыми псами нельзя, потому что щенков не будет, а с таким как ты, наоборот!
– Нет, ты не понимаешь! Люди… Мы не нужны им! Я не хочу, чтобы мои дети так же мучились! – решительно заявила собака, ещё раз мотнула головой и покачнулась.
– Ай! – Мяун присел от неожиданного удара когтистой лапы по уху. – Васька, ты что?
– Чего ты к ней пристал? Ты что? Не видишь, что ли? Она измучена, едва на лапах держится, а ты уже знакомство, щенки! Какие там щенки, когда она сама-то жить боится?
Собака благодарно глянула на небольшую рыжую кошечку.
– Ты проходи, не бойся. Я не знаю, у каких ты людей жила, но тут… Как бы тебе сказать… Ну, тут всё по-другому. Люди – они очень разные. Тебе сколько лет?
– Восемнадцать с половиной.
– Почти как мне, – кивнула Васька. – И я тоже не хотела ни знакомиться ни с кем, ни детей иметь. Страшно потому что. Меня Аня случайно нашла, так же, как и Мяуна. Так вот, честно скажу, тут я поняла, что могу забыть о том, как жила раньше! Фу, я стала такая же болтливая, как Мяун! – Васька сокрушённо вздохнула. – Тебе бы поесть и отдохнуть. Да проходи уже, а то там Дик и Плюшка извелись, так жаждут с тобой познакомиться, я уж про Малушу не говорю!
Вот так собака и вошла в новый для себя мир.
Изумляло её очень многое. Она уже и забыла, как это, когда можно не сжиматься в ожидании пинка или удара, как приятно, когда миска полна, и еда не переводится. Да ещё не какая-то там прокисшая каша или суп, а хороший корм!
– Неее, такую и показывать Урсу пока не стоит. Ветром же качает бедолагу! – переживал Мяун, переводил взгляд на Ваську и вздыхал: – Хотя ты тоже тощая, все косточки видны! Ай! Ну что ты дерёшься?
– Я – элегантная, а не тощая! – возмущалась Василина.
– Да-да, очень элегантная, но, может быть, будешь хоть чуточку больше есть? Всё-всё, молчу! – Мяун предусмотрительно прижимал уши к голове и отползал подальше от сердитой Васьки, которая критику в свой адрес воспринимала резко отрицательно.
Собака даже развеселилась немного, увидав толстого рыжего кота с плотно прижатыми к круглой голове ушами, перетекающего подальше от гневающейся кошечки.
Собак сидела под столом и выдерживала двойную атаку. С одной стороны сопела булька, которая от неё не отходила, так и следовала всюду, а с другой – на хвосте сидела миниатюрная рыженькая Малуша. Малышка явно пошла телосложением в маму, и никакие уговоры и предложения Мяуна «покушать ещё чего-нибудь» не придавали ей основательности и должного, с точки зрения её солидного папеньки, веса.
– Вопрос! Как тебя зовут! – собака немного отвлеклась на котёнка и вздрогнула от неожиданности, когда прямо перед её мордой на кухонном стуле появился Мяун. – Аня просила уточнить. Неудобно, знаешь ли, когда непонятно, как окликнуть!
– Я… Я не знаю, – призналась собака. – Раньше звали Альфа, потом, «эй, ты, шавка» или «поди сюда дура облезлая».
– Нда… – протянул Мяун, подумав, что с особенным наслаждением пообщался бы несколько минут с этими, явно одухотворёнными и одарёнными людьми, которые так измывались над животиной, что даже имя им было лень ей придумать. – Я так понял, что ты Альфой снова называться не хочешь?
