Остров Свободы - Борис Геннадьевич Цеханович
– Боря, беру сразу «быка за рога» – Ты, что не знаешь – Кто у него дядя? И чего он так буро держится здесь, в бригаде?
– Да мне по хер кто его дядя.
– Тем более, что не знаешь – это чуть не зам министра внутренних дел СССР. Ты понял на кого ты замахиваешься?
– Оооо…, а я то думаю, что это фамилия мне что-то напоминает. Что серьёзно, что ли?
– Да. Поэтому после драки ему ничего не будет, а тебя сожрут. И на хрен это тебе надо?
Я в задумчивости зачесал в башке. Честно сказать, я был настроен на драку, но хотел это организовать так, чтобы не я её первым начал. Хрен с ним, пусть он мне первым в челюсть заедет. Я даже уклоняться не буду. Может быть и не вырубит с первого удара. Зато уж потом я…. Но теперь то понимал, что при любом раскладе буду виноват всё равно я.
– Блин, Сергей, я ведь отступить теперь не могу. Все подумают, что зассал.
– Всё нормально, ты главное не дёргайся, а я всё организую.
И Сергей молодец, всё организовал грамотно. Не знаю, что он там говорил Чурбанову, но тот согласился на мировую и вечером, Мельников выставил на стол бутылку и мы помирились. Как-то после этого он ко мне стал дышать гораздо ровнее.
Дома было всё нормально. Связь с родными наладилась и теперь четыре раза в неделю мы получали по 7-10 ленточек в конвертах, а это около пятидесяти долларов. Жена полностью освоилась с торговлей или как у нас называлось с ченчем и мы всегда были с деньгами. Торговала она всем и сигаретами, которые мне выдавали как «курящему», одеколоном «Шипр», купленным по дешёвке в городковском магазине, Кубинцы одеколон смешно выговаривали «Чипр»…, «Чипр». Продавала жена и продукты с продовольственного пайка. А наполнение пайка было солидным. Мяса было столько, что мы не успевали его съедать и половина его уходила на продажу. Много было консервов, которые кубинцы брали с большой охотой. Особенно они любили мясную тушёнку. Хорошо шла килька в томате. Да что им из продуктов не предлагай – брали всё. Но единственно, что я запрещал продавать, это настоящую Астраханскую воблу. Она тоже выдавалась по продовольственному пайку в высоких жестяных банках, где они были уложены по три штуки. Янтарная и твёрдая икра прямо таяла на языке и я никогда не мог дождаться пива и съедал её так. Много чего можно было предложить и продать. Деньги у кубинцев были, а вот в магазинах на них ни хрена не купить. Правда, эта торговля иной раз доставляло неудобства. Только садишься обедать за стол, как нарисовываются кубаши и пока идёт торговля, они только не садятся рядом с тобой с ложкой в руках. Но ничего: хочешь нормально жить – надо терпеть.
А тут через два дня ко мне подкатывает Сергей Мельников с заманчивым предложением.
– Слушай, Боря, у тебя же жена в положение. Так ведь?
– Ну…, четвёртый месяц. А что?
– Во…, раз у тебя жена в положение и рожать будет здесь, то ты имеешь право на доставку сюда багажа под рождении ребёнка. До восьмидесяти килограмм…. Ты секёшь – Сколько дефицита можно на продажу привезти?
– Блин и что надо?
– С тебя справка, что она в положение. Всё, а там официальное письмо от бригады на пересылку и ты встречаешь свой багаж, – Сергей выжидательно уставился на меня, а я с досадой зачесал затылок.
– Да всё это хорошо. Но тут такая заковыка: мать у меня не деловая. Это ж ящик надо здоровенный сколотить, отправить с Перми. А куда отправлять? Она же не поедет в Одессу…
– Стоп. Я всё продумал. Никуда ей не надо ехать и ящик колотить не надо. Это сделает мой отец. Она из Перми отправляет посылками, что вы закажете. Мой отец колотит ящик. Половина ящика твоя, половина моя. Мои же родители и организовывают отправку багажа баркой. И мы с тобой уже через три месяца получаем всё, что нам нужно. Как тебе это?
– Серёга, отлично. Тогда ни каких проблем.
Справку жена организовала быстро, я ею помахал перед носом НачПо и получил «Добро» на официальное письмо, которое было отправлено в двух экземплярах: один родителям Сергея, а второй на пересылку.
От того же Мельникова узнал, что с Сантьяго можно позвонить матери в Союз и предупредить её о намеченной операции. Поехали мы с женой звонить на переговорный пункт поздно вечером с перспективой ожидания связи как минимум полночи. А обшарпанный вид убогого помещения внёс законные сомнения в саму возможность организации связи. Но мы с женой были просто «убиты», когда уже через десять минут после заполнения бланка заявки, нас пригласили в кабинку. Блокада американцами Кубы – блокадой. А вот связь с Союзом пошла через Нью Йорк, а потом Москва и Пермь. Всё соединение заняло полторы минуты и связь была, как будто мать стояла рядом. Вот тебе и нищая Куба. В Союзе с Костромы до Перми меня соединяли полтора часа и связь как в жопе.
Все сборы наконец-то прошли и все втянулись в нормальный режим учёбы – занятия, обслуживание техники и вооружения, хождение по нарядам и ответственными по подразделениям. Как-то так, само по себе у нас сложилась своя компания: Мельников, я, СОБ первой Эдик Яфаев, холостяк начальник службы РАВ Бирюков… Это постоянный состав и периодически к нам примыкал мой сосед Олег Руднов и финик нашего дивизиона Лопата. В понедельник до обеда кто то из нашей компании ехал в Сантьяго и смотрел какой там фильм идёт в кинотеатре и если он нас устраивал, то вечером после совещания мы ехали в город в кино. Прелесть просмотра фильмов в у кубинцев была в том, что фильм крутили без перерыва и билеты на просмотр продавали без конца. То есть мы подходим к кассе, покупаем билеты и спокойно идём в тёмный зал и попадаем на середину фильма. Сидим, смотрим, фильм кончается. Но как только мелькала надпись END, сразу же
