Райский уголок для гурманов - Каролайн Джеймс
«Увы, теперь я побеждаю все реже», – подумал Дэниел, глядя на блестящие медные кастрюли и сковородки, подвешенные над головой.
Потянувшись и оторвав листок с пучка трав, свисающего с потолка, он ощутил терпкий аромат тимьяна и, несмотря на незамысловатую обстановку, вдруг почувствовал себя на этой кухне как дома. Возможно, тут нет современного оборудования под стать шефу, удостоенному звезд Мишлен, но это идеальная среда, чтобы раскрыть группе некоторые секреты его кулинарного репертуара.
Он проделал долгий путь из трущоб Глазго, где вырос. Но даже в самых смелых мечтах Дэниел не мог представить, что достигнет таких высот. Смена имени и стертое прошлое помогли шеф-повару заново обрести себя, и он гордился своими успехами. Но отказ от пьющих родителей обошелся дорого. Никто не мог разделить его радости, и эмоциональная пустота разрасталась. Казалось, ее мог заполнить лишь адреналин от азартных игр.
Услышав стук, Дэниел обернулся и увидел сквозь стеклянную дверь улыбающегося Тома – его помощника на этой неделе. Тома работал в окрестном замке, известном изысканной кухней, и взял недельный отпуск, чтобы посотрудничать с английским шефом.
Подняв руку, Дэниел пригласил Тома внутрь.
– Привет, Тома, хорошо доехал? – спросил Дэниел и хлопнул Тома по плечу.
– Oui[1]. Все прибыли вовремя, и обошлось без пробок.
Тома закатал рукава футболки, открыв татуированные мышцы, а потом заправил ее в узкий пояс выцветших синих джинсов. Он сел на один из разномастных стульев пастельных тонов.
– Что за группа?
– Personnes d’âge[2], – Тома пожал плечами. – Зрелые, большинство проспали всю дорогу, – добавил он.
– Там точно нет красотки, которая будет щеголять у бассейна?
– Absolument pas[3]! – Тома покачал головой, и на загорелое лицо упала густая светлая челка. Откинув ее, он добавил: – Лучше не отвлекаться.
– Не уверен, но соглашусь: нам есть чем заняться.
Дэниел подтащил по терракотовому кафельному полу стул и потянулся за папкой.
Следующие пятнадцать минут мужчины изучали бумаги. Когда они встали, оба были довольны, что все в порядке, и понимали, чего друг от друга ждать. В боковой комнате висела аккуратно выглаженная униформа, и повара торопливо переоделись.
– Уолто попросил отнести в дом закуски к четырем часам, – сказал Дэниел, застегивая китель. – У нас приветственный прием, гостям нужно будет подкрепиться.
– У меня все готово, – ответил Тома и пошел в подсобку, где были до отказа забиты два больших холодильника, а шкафы ломились от продуктов.
Дэниел уставился на свое отражение в зеркале рядом со шкафчиком. На него смотрели голубые глаза, в которых еще теплился огонек. Темные густые окрашенные волосы. Много лет назад его сравнивали с молодым Элвисом, и его внешность, даже увядающая, привлекала женщин всех возрастов. Он коснулся пальцами лица, осмотрел морщины вокруг глаз и слегка обвисшую кожу под изящной линией подбородка.
– Ты еще неплох, – уверенно кивнул он. – Даже если тебе уже не пятьдесят, – добавил он со вздохом.
Разгладив хрустящий хлопковый китель на небольшом животике, Дэниел повел плечами и сложил вытянутые пальцы. Хрустнув костяшками, он подмигнул своему отражению.
– Готов зажигать? – спросил Тома Дэниел.
– Mais bien sûr[4], – ответил Тома, взял поднос с закусками и повел коллегу через дом.
* * *
Каролайн стояла в своей комнате на втором этаже «Ля Мезон дю Паради». Ее пальцы гладили бледно-голубые ставни, пока она разглядывала открывшуюся картину. Бледные муслиновые шторы развевались от прохладного ветерка, шепчущего из сада внизу, и за ними раскрывался идиллический вид. Мягкая ткань ласкала руку, как поцелуй возлюбленного, и Каролайн вздохнула и потерла кожу. Она плохо помнила, как ощущается поцелуй и когда Стэнли в последний раз проявлял к ней хоть какую-то симпатию.
Много лет он соблюдал осторожность, и Каролайн игнорировала внебрачные связи мужа. Переехала в отдельную спальню и предпочла эмоциям образ жизни – ей очень нравилась в Кенсингтоне. Если он желал развлечься, она это с готовностью игнорировала. Но, скинув украшенные камнями белые сандалии, она вздохнула и задумалась: стала бы она сохранять видимость брака дальше, если бы Стэнли не захотел уйти?
Пройдя босиком по сосновому полу, Каролайн вышла на балкон, где стояли в углу кованый железный столик и такие же стулья с бледно-розовыми подушками. Посреди стола возвышалась красивая керамическая ваза со сладко пахнущей лавандой. Каролайн села, подняла с глаз солнцезащитные очки и принялась разглядывать поле подсолнухов. Завороженная мягким покачиванием золотого одеяла, она наблюдала, как крепкие стебли тянутся к небу. Их энергия была почти осязаема, и она задумалась о магии природы, создавшей нечто столь прекрасное.
– Вот бы и мне испытать нечто подобное, простое и целительное, – вздохнула она.
Плечи Каролайн расслабились впервые за, как казалось, целую вечность. Мягкий воздух и пьянящие ароматы сада гипнотизировали, и бороться со сном стало невозможно. Как чудесно было бы лечь в мягкие перья, на глубокий матрас резной кровати, и позволить заботам уплыть прочь. Веки Каролайн отяжелели, и ее голова упала вперед.
Тревоги из-за измен мужа, финансовые трудности и заботы больше не нарушат ее сон. Глаза Каролайн закрылись, и она задремала, смутно слыша, как вдалеке щебечут на живых изгородях воробьи.
Над поверхностью бассейна носились птицы, а на дорожке под балконом Каролайн лежала на жарком солнце пожилая кошка. Ее тело лениво вытянулось, старые кости наслаждались солнечным теплом, а мех блестел, впитывая лучи. Единственным признаком ее присутствия было редкое подергивание полосатого хвоста. Сад под безоблачным небом накалился от жары, а влажный воздух почти вибрировал от избытка энергии, словно ожидая, когда особняк оживет.
– О, Каро! Привет, утенок!
Голова Каролайн дернулась от громкого голоса Фрэн. Растерявшись, она моргнула и огляделась.
– Я тут! – крикнула Фрэн. Она хлопнула в ладоши и помахала. Схватившись за стол, Каролайн успокоилась. Она поняла: Фрэн стоит на соседнем балконе.
– Как тебе комната? – спросила Фрэн. – У меня шикарная ванна на ножках!
Пальцы Каролайн пригладили стильный светлый боб – подстриженный, чтобы подчеркнуть высокие скулы, и обесцвеченный, чтобы скрыть любые следы седины.
– Очень мило, – отрезала она.
Проклятье! Надоедливая особа по ту сторону стены. Пылая гневом, Каролайн вернулась в свою комнату. Ее чемодан стоял на подставке – она распахнула его и принялась раскладывать вещи. Расправляя наряды
