Долгая дорога до Грейсленда - Кристен Мей Чейз

– Каких-то два часа в пути! Не смеши меня! – возразила мама.

– Мы едем к врачу, и точка. Никаких обсуждений! – Пара, припарковавшая машину неподалеку, посмотрела в нашу сторону, но вмешиваться не стала. – Я не дам тебе больше притворяться, что все в порядке. Не в этот раз.

Она повернулась и посмотрела на меня в упор.

– Почему мне кажется, что все это не имеет никакого отношения к моему «обмороку»? – И она сделала пальцами знак кавычек. В это время я отступала к машине, чтобы на глазах у всех не выслушивать упреки от женщины, похожей на живую карикатуру. А на самом деле – чтобы дать себе время подумать. Неужели она права?!

– Признаю… Это все…. Я имею в виду… – Я начала оправдываться.

– Ты не заставишь меня что-то делать против моей воли! Если я захочу остаться, то останусь. – Ее слова прозвучали немного по-детски, но, видимо, ей тоже трудно было подобрать нужные слова.

– Я не пытаюсь указывать тебе, что делать. Я просто беспокоюсь о тебе! – Меня вдруг перестали волновать люди на парковке. Мне до черта надоело, что мама где попало сбрасывает бомбы, а осколки разлетаются во все стороны.

Мама вдруг заговорила сквозь зубы, что напугало мена больше, чем крики. Она тыкала в меня своим крошечным сморщенным пальчиком, как будто нажимала на невидимую кнопку.

– Иногда мы принимаем решения, которые просто не можем объяснить, Грейс. Другим они кажутся ошибочными, но для нас они правильные.

– Возможно, правильные для тебя, но не для нас. – Мой голос начал дрожать. Страх потерять маму и необходимость бороться с ней на каждом шагу доводили меня до отчаяния. Нужно было заканчивать этот разговор, и я попыталась увлечь ее к машине. Куда там! – Скажи, а у меня есть право голоса или мы должны считаться только с твоими желаниями?

Мама замерла; попыталась сохранить выражение уверенности на лице и продолжить беседу на прежнем уровне убежденности, но… у нее не получалось. Скорее всего, просто не было сил. Я попыталась отогнать эту мысль.

– Грейс, ты же знаешь, что я люблю тебя. Очень! – Сила, с которой она обняла меня за талию и прижала к себе, должна была показать глубину ее чувств.

– Любовь не должна быть эгоистичной… – только и могла выговорить я сквозь слезы.

– Наверное, тебе она такой кажется, но, поверь, это не так.

Я легонько отодвинула маму от себя, чтобы посмотреть ей в лицо – теперь не такое накрашенное, так как половину туши для ресниц она размазала по моей рубашке.

– Ты должна поехать в больницу, мама. Просто обязана.

Наступило молчание, и на мгновение мне показалось, что я победила. Но тут же напомнила себе, с кем имею дело.

– Я не могу, детка. Скорее всего, ты не сможешь меня понять, но что делать… Тебе кажется, что с меня хватит Элвисов, что, раз я споткнулась, пора остановиться. Но мы так близко…

– Я понимаю, что увидеть больше Элвисов – твоя заветная мечта, но в данном случае ею можно поступиться. – Я не могла поверить, что она так легкомысленно отнеслась к случившемуся в ресторане – как будто у нее просто началась икота от гамбургера.

– Я все еще могу сама принимать решения, – заявила мама с видом малыша, решившего выглядеть взрослым. Но мне показалось, что она пытается убедить скорее себя, чем меня. И я снова ринулась в бой.

– Конечно, можешь. Но иногда нужно позволять другим людям решать за тебя. Ты не должна все делать сама.

Неожиданно для меня мамино лицо смягчилось. Я уже подумала, что она скажет что-нибудь из серии «чья бы корова мычала», но она выдала:

– Обещаю пойти к врачу сразу же после Грейсленда. Договорились?

Я не могла поверить своим ушам.

– Ты готова на компромисс? Кто эта женщина и что она сделала с моей мамой?

Мама улыбнулась и взяла меня за руку.

– Я буду очень скучать по тебе, Грейс Луиза.

Прошло несколько секунд, прежде чем смысл ее слов дошел до меня. И они ударили меня, подобно шаровой молнии. Но этой паузы было достаточно, чтобы сгруппироваться и найти нужные слова.

– О чем ты говоришь, мама? Я никуда не денусь, – как можно жизнерадостнее проговорила я, переходя на свою сторону машины и запрыгивая внутрь. Она мягко улыбнулась, села в машину и пристегнулась.

Выезжая с парковки, я старательно смотрела в боковое зеркало со своей стороны – радуясь возможности отвернуться и скрыть слезы, которые текли по щекам.

Глава 13

Комочки хлопка на растениях, растущих вдоль дороги, постоянно встречающиеся хозяйства по разведению сомов – все это имело несколько нереальный вид. Если бы не пух, кусты выглядели бы совершенно бесплодными – как в книгах доктора Сьюза[42].

В телефоне появился сигнал о том, что мы въехали в штат Теннесси. Но это было понятно и без Siri: все чаще стали встречаться кафе «Вафельный домик»[43] и «Белый замок»[44] и магазины «Уолмарт». И, наконец, наш пункт назначения, который после стольких миль пути показался нам миражом.

Мама заранее забронировала для нас в Грейсленде гостевой домик, чтобы мы смогли отдохнуть перед предстоящим посещением. Она ошибочно полагала, что он находится непосредственно на территории усадьбы, и была расстроена, выяснив, что это не так. Нельзя же в семьдесят лет быть такой наивной. Но скорее всего, в этом снова проявился ее оптимизм.

– Мама, смотри! Указатель на Грейсленд – первый за всю поездку.

Она слегка заерзала на сиденье, а потом пробормотала что-то вроде:

– Ну что ж, это просто чудесно, милая. – А потом опять склонилась к своей дверце, положив голову на дорожную подушку, которую прихватила с собой. Я была уверена, что она станет просить меня остановиться, чтобы сделать фото. Или придет в неистовый восторг, как она до этого делала по самым пустяковым поводам. Вместо этого она свернулась клубочком и замерла. Мне бы сразу догадаться! Но я ничего не заподозрила, пока не увидела, что ее начало неистово трясти. Только тогда я поняла, что дело неладно.

– Мама. Вот черт. МАМА! – Я съехала на обочину, расстегнула ремень и трясущимися руками стала гуглить: «Что делать, если у кого-то случились судороги», одновременно пытаясь дозвониться до службы спасения 911, не зная точно, даже где мы находимся.

– Помогите. У моей мамы случился припадок прямо на шоссе. – Я старалась говорить спокойно, но, кажется, звучала, как серийный убийца. Я слышала достаточно подкастов о настоящих преступлениях, где анализировались звонки в службу 911, чтобы знать, что спокойные голоса звучат более зловеще, чем те, где преступник в бешенстве. Хотя о чем я? По мере того как росла моя паника, на меня накатили такие бурные рыдания, что я с трудом могла что-либо выговорить.

– Ук-ка-затель кило-метров? Не зна-ю. – Я судорожно шарила взглядом вокруг в надежде разглядеть хоть что-то. – Ничего нет! Хотя подождите! Зеленый указатель Грейсленд, – прокричала в трубку и замерла, как королева красоты в ожидании результатов жюри. – Вы знаете, где это?! Да. Да. Я… не знаю… Она дышит. Да. Да. Хорошо, спасибо вам большое.

К сожалению, советы WebMD[45] оказались бесполезными в условиях, когда движешься со скоростью девяносто километров или находишься в машине, стоящей на обочине. «Перевернуть на бок, ничего не класть в рот, засечь по часам частоту судорог…» Я бросила телефон обратно в сумку. Никогда еще я не чувствовала себя такой беспомощной. Маму трясло на сиденье рядом, а я ничего не могла сделать, кроме того, чтобы, держась за руль, раскачиваться взад-вперед и повторять:

– Пусть все будет хорошо. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Внезапно мама пришла в себя; она выпрямилась и растерянно посмотрела вокруг.

– Что за?.. – с трудом выговорила она, едва переводя дыхание.

– Ой, спасибо! Спасибо! Мама, просто расслабься. Все будет хорошо, – начала лепетать я, изо всех сил стараясь быть убедительной. Издалека послышался вой сирены. Она звучала все громче, пока рядом с нами не остановилась скорая. Я даже не пыталась объяснять маме, что произошло. Ситуация испугала бы случайного зрителя, но быть непосредственным участником – задача не для слабонервных.

– Мэм, не волнуйтесь. – Два врача скорой помощи подбежали к машине с маминой стороны; один из них протягивал удостоверение. Я наклонилась, чтобы помочь