Как делаются... - Андрей Александрович Пирогов
А зарплата у Стаса — смешно сказать.
Да, если начинать — то с него, конечно же.
* * *
Слушал Аллу Станислав Михайлович внимательно; по мере рассказа глаза его расширялись.
— Алла, мне как-то трудно поверить…
Алла хорошо запомнила наставления руководителя группы: сразу карт не раскрывать, «Интеллектуальная ипотека» не может позволить себе связей с проходимцами, человека надо завлечь, привести в фонд для проверки — а там уж…
В порядочности Станислава Михайловича у Аллы сомнений не возникало, но орднунг есть орднунг.
— Поедемте в фонд, Станислав Михайлович, там Вам объяснят лучше меня. Вы всё увидите своими глазами.
— Что ж… — тренер славился как человек решительный. — Поедем, Ален.
Алла улыбнулась.
— Не забудьте паспорт взять, Станислав Михайлович… Завтра в три Вас устроит?
— Тренировка до двух.
— Мы успеем.
* * *
Помещением фонда и его людьми Алла перед своим Станиславом Михайловичем хвасталась откровенно, словно своею собственностью — но не словами, понятно, манерой.
— Европа, — оценил тренер, — чтоб я так жил.
— Будете, Станислав Михайлович, будете, — доброй феей, оказалось, быть приятно весьма.
В холле они просидели десять минут, потом Станислава Михайловича вызвали на собеседование. Алла осталась ждать, от волнения потирая руки. Что скажут тренеру, она знала почти дословно, что произойдет после беседы — тоже. В том, что преодолеть первую ступень, проверку деловой активности — за два дня собрать 2300 баксов — Станислав Михайлович сумеет не хуже Софьи Сергеевны, сомнений не возникало. Вопрос оставался один — как ему помочь?
* * *
Из офиса они вышли через час.
Алла тихо сияла изнутри: Станислав Михайлович не знал, но она-то увидела: тренеру оказали большую честь, беседовала с ним сама заместитель фонда — то есть к проверке можно отнестись как к простой формальности. Получилось! — Всё получилось как нельзя лучше, зря Алла волновалась.
— Как Вам, Станислав Михайлович?
Алла выдержала долгую паузу — надо же дать человеку прийти в себя — она хорошо помнила собственную реакцию от неожиданности свалившегося на голову счастья.
Тренер не ответил. Помолчал, улыбнулся и кивнул в сторону скверика напротив:
— Посидим, Алла? Покурим?
Это была их общая шутка: Алла не курила.
— Покурим! — храбро улыбнулась она как тогда, в детстве.
Знать бы, где упадешь, соломки бы постелил: ожидало Аллу большое разочарование.
— Ты меня знаешь, Алла, я человек прямой… — тренер закурил и уперся локтями в колени.
Взгляда на Аллу он не поднимал, стыдился, наверное.
— А потому скажу всё сразу, вывалю как на духу.
Пришлось Алле замереть.
— Вынужден тебя огорчить, бегунья… Фонд этот — классическое кидалово. Подожди, не возражай — выслушай, подумай.
Он заговорил быстрее, напористей.
— Отделим зерна от плевел. Мне ОБЕЩАЮТ деньги. За ОБЕЩАНИЕ я должен внести своих кровных две тысячи триста. Это, между прочим, моя двухгодичная зарплата, фу, чего-то плохо говорю… Но это — первый признак лохотрона — отдай деньги за слова… Второй признак — бешеный напор: вчера они не знали о моем существовании, а послезавтра я уже им должен.
— Но…
— Подожди, Алла, подожди! Про «проверку деловых качеств» это ведь тоже слова; с таким же успехом я скажу: «Мои деловые качества проявятся в том, что свои деньги я никакому первому встречному не отдам».
— Вы не поняли, Станислав Михайлович!
— Думаешь, я?
— Уверена.
Алле стало ужасно грустно: вот ведь, вроде, умный человек — но так зашорен, что не в силах воспринять нового. Но надо помочь — хороший же человек, проверено!
И Алла решилась.
— Станислав Михайлович, ну давайте я приоткрою карты. Этого, вообще-то, делать нельзя, но для Вас…
— Алла, погоди… — тренер откровенно мучился. — Не нужны здесь карты… Послушай! Мне говорят: отработаете интеллектуальным трудом. Убей меня Бог, если в России за преподавание где-то платят бешеные деньги — да от желающих проходу бы не было!
— Станислав Михайлович! — в тоне Аллы уже слышалась мольба. — Ну подождите, я же Вам расскажу!
Неужто не достучаться?
Алла пожалела, что не курит.
— Я сейчас всё объясню, Станислав Михайлович! Станислав Михайлович, никакого кидалова, здесь всё честно! За первого приведенного в фонд Вы получаете 400 баксов. За второго…
— Алла! Извини, что перебиваю… Что значит «получаю», неужели ты сама не видишь? Подмена: я отдаю свои 2300, а мне «начисляют» 400? Свои же деньги, получается, я и отрабатываю?!
— А кредит? — взволновалась Алла. — Это же под кредит, Станислав Михайлович!
— Так кредит мне только ОБЕЩАЮТ, Алла! — тренер, похоже, устал. — За мои, вот, денежки — мне слова, пустые причем.
— Вы уверены, что пустые? — Алла искала выход.
— Уверен, бегунья. В «Живой математике» Перельмана есть схема финансовой пирамиды: нижние этажи расплачиваются за глупость, верхние снимают сливки.
Бог мой, он даже не хотел ее слушать!
Не мог оценить очевидной и понятной выгоды: всего пятерых человек надо в фонд привести, чтобы отработать 2300 (ах, он же еще не знает про 800 за третьего!) — но дальше же пойдет чистая прибыль!
Из мрачности тренер не выходил.
— Единственный у вас шанс, Алла — ты говорила, они недавно открылись? — значит вы успели вскочить в верхние этажи.
Какой бред, да?
Ощущение у Аллы складывалось тяжелое. Не объяснить.
Неужели она ошибалась, считая тренера умным человеком?
Нет, она, конечно, попыталась донести — но всё без толку.
Он не слушал, он нес какую-то чушь, возводил два в энную степень, рассуждал о «накладывающихся друг на друга кругах знакомств», об исчерпывающихся рынках займов.
Не донести.
Не помочь.
— Во всяком случае, Алла, хочу тебе сказать спасибо — ты, конечно же, искренне хотела помочь.
Алла вздохнула:
— Не за что, как оказалось, Станислав Михайлович.
И он вздохнул:
— Что — пока, Алла?
— До свиданья, Станислав Михайлович.
Знал бы кто, как Алле было грустно и больно.
* * *
— Не переживай, невестушка! — на аллин рассказ свекровь отреагировала удивительно бодро. — Это в детстве он, тренер твой, казался умным. Легкая атлетика? — не обижайся, но разве это образование?
Пришлось, скрепя сердце, согласиться.
— Да что с него взять, Аллочка, если совсем другие, гораздо более умные, понять не могут!
И Софья Сергеевна со смехом поведала невестке совсем уж потрясающую историю: сегодня на «Интеллектуальную ипотеку» наехала ФСБ!
— Представляешь, — почти кричала свекровь, — как мы кому-то поперек! Как кто-то не хочет, чтобы мы зажили по-человечески! Травят, просто травят! Еще, гады, с собой телевидение привезли! — этим-то вообще на всё наплевать, лишь бы сенсация, хоть трупы, хоть шлюхи — лишь бы продемонстрировать! — Свекровь горестно вздохнула. — Но не на тех напали, ничего у них не выйдет, международный фонд и ФСБэшникам не по зубам. Ладно…
Софья Сергеевна
