У смерти твоё имя - Диана Аркадная
Сознание окончательно утягивается в угрожающий омут бесчувственности, и девушка больше ничего не помнит.
Глава 6
Дни в поместье сменяют друг друга, прежние тревоги быстро забываются, и жизни Сабины и остальных его обитателей сплетаются, как корни двух деревьев, выросших бок о бок и не знавших другой доли. Никогда еще девушке не было так естественно и просто дышать, наполняя себя легким и сладким воздухом. Все здесь правильно: и ходить по старым коридорам, и заглядывать в самые разные уголки причудливого дома, и общаться с ним как с давно знакомым другом, то касаясь иссохшего, но все еще живого дерева, то обращаясь вслух, прислушиваясь к тайным его звукам. Эта правильность обвивает разум Сабины как самое теплое покрывало, согревая и взращивая в душе совершенно особенное для нее чувство, незнакомое, но волнительное.
Утро она встречает позже хозяина, но раньше своего подопечного, который имеет привычку спать до обеда. Эти утренние часы девушка чаще проводит за прогулкой в окрестностях поместья. Тревожные мысли все реже посещают ее, и она скорее хочет оставить их, как оставляют надоевшую, истрепавшуюся вещь в старом доме при переезде.
Днем Чиркен отлучается по своим делам в мастерскую, и девушке составляет компанию Тимур. Он ничем не выказывает предубеждения против нее и собственного лечения и даже охотно берется учить Сабину игре в шахматы, когда она обращает внимание на витиеватой резьбы шахматный столик, обнаружившийся в одной из комнат. Они находят между собой много общего и вскоре оставляют даже малые формальности в стороне. Однако есть что-то в нем, что не дает девушке покоя, как сквозная фальшивая нота в стройной мелодии, заметить которую сразу удастся только самому искушенному слушателю. Будто бы она смотрится в зеркало, где подсвечено все самое лучшее, изменено в бесконечной гирлянде странствующих сомнений и надежд, вылеплено талантливой рукой скульптора в идеальную форму, подходящую именно ей, но оттого видно, что сделанную, продуманную. Эта продуманность и не позволяет ей принять на веру то, каким Тимур остается рядом с ней или старается для нее казаться. Однако смятение от всех этих чувств в ней поверхностно, и его стирают, сглаживают другие заботы, куда более приятные.
Вскоре случается то, что меняет ее понимание ситуации в поместье. Настает очередное время для инъекций, проводившихся дважды в месяц. Проверяя состояние ампул (Чиркен днем ранее передал ей новую партию), она замечает, что на одном флаконе этикетка наклеена слишком неровно. Присмотревшись, девушка обнаруживает, что сама бумага присобрана в нескольких местах. Это нельзя списать на погрешность производства, поэтому открытие ее тревожит, ведь создается ощущение, что кто-то заменил заводской ярлык.
В тот же вечер она имеет долгий разговор с хозяином поместья, который открывает перед ней то, что было скрыто ранее. На беспокойство Сабины он находит и протягивает ей рецепт, но не от хирурга, а от психиатра.
– Нейролептик? – Девушка поднимает на мужчину глаза. Тот выглядит расстроенным, однако смотрит прямо.
– Я меняю наклейку, потому что, если сын узнает, он ни за что не согласится на прием. Очень важно не пропускать назначенные дни, иначе существует риск развития синдрома отмены.
Она не скрывала от Чиркена, что перенесла уколы на день позже в начале своей работы, и тогда это его сильно обеспокоило. Теперь все встает на свои места.
– Но здесь не указан срок окончания курса. – Сабина вновь сверяется с рецептом.
– Я сообщу, когда можно будет начать снижать дозу. – В голосе мягкий нажим, предупреждающий ее не продолжать расспросы. Таким, с кожей, подсвеченной в теплом свете ламп, как если бы кто-то рассыпал на песке горсть золотой пыли, с чуть заломленными в острой эмоции бровями и взглядом, темным и недвижимым, он похож на уличного мима, застывшего в виде живой скульптуры.
Больше они эту тему не поднимают, но обман, невольной участницей которого она стала, продолжает бередить ум. Мог ли Тимур заметить неладное?
Раз в три недели в поместье приезжает небольшой грузовик с фирменным зеленым лейблом известной в городе службы доставки, который привозит продукты, лекарства, корреспонденцию и всякое другое, что заказывает Чиркен для себя и других домочадцев. Всегда в такие дни около двери в комнату Сабины оказывается большой пакет лично для нее – ей ни разу не пришлось спрашивать о какой-то покупке. Хозяин поместья отличался не только деликатностью, но и проницательностью, волшебным образом угадывая ее желание, кажется, даже до того, как сама девушка его осознает. Например, однажды в пакете обнаруживается набор толстых тетрадей и качественных ручек с очень удобной манжетой, а также специальная накладка на палец: Сабина всю последнюю неделю до того ходила с измазанными чернилами ладонями и образовавшейся мозолью на среднем пальце от того, что много писала.
Все началось с игрушки, отданной ей Тимуром как бы в насмешку. Спустя время она все же взяла себе эксцентричную фигурку, сама не зная зачем. Мальчик с бьющимся сердцем занял свое место на подоконнике в ее спальне, и иногда она брала его в руки и принималась крутить ворот, неотрывно глядя на движения раскрашенного дерева. Единственным, что портило его, были трещины в неживых глазах. Они будто напоминали ей, что перед ней не существо из плоти и крови, а всего лишь поделка. Так ей на ум пришла небольшая сказка, ставшая первой в целой череде других. Сабина никогда прежде не знала сильных стремлений, но дом, старый, но очаровывающий и стариной, и дикостью, и искусством, которое дышало из каждого его угла, словно навеял на нее дурман, рождая свободные образы и потребность излить их на бумаге.
Тимур, как-то прознавший про это увлечение, порой просил Сабину оставаться с ним, рассказывая тот или иной ее вымысел, пока он не уснет.
Связь по-прежнему остается плохой, но девушка успевает изучить пару мест, в которых сигнал на ее старенький телефон ловится, пусть и слабый. Иногда она отправляет короткие сообщения Любови Григорьевне, получая такие же скупые ответы. От старшей же коллеги становится известно, что обстановка в городе обострилась: люди напуганы как никогда и несколько новых исчезновений женщин только ухудшают ситуацию, подогревая огонь людской паники и злости.
Домыслы о самой
