Суп без фрикаделек - Татьяна Леонтьева
Обычно я приходила уже к окончанию этих тренировок и заставала красного от усилий Сёму и Мишу, молчаливого и тоскующего. Миша то протирал пепельницу, то переставлял чайник с места на место. А при случае опять принимался мне нашёптывать:
– Может, ты ему намекнёшь как-нибудь?
Нет, я совсем не хотела, чтобы Сёма уезжал.
Но в один прекрасный день он ушёл в гости и несколько дней не возвращался.
Вернулся он без трубы, но с новыми идеями.
– Я вот думаю, Татьяна Васильевна, – обратился он на этот раз ко мне, – а если хочешь стать художником, то… с чего начать?
– Ты чё, Сёма, – рассмеялся Миша, – художником решил стать? А как же труба?
А мне было не до смеху. Сёмин вопрос смутил меня. И вовсе не потому, что я не знала, с чего начать. А потому что… Ну… В общем, чего стоят советы студентки-недоучки? Разве я создала какие-то шедевры? Прославила своё имя удивительными иллюстрациями?
Я представила, как мы с Сёмой начнём разговаривать об искусстве, а Миша будет перебивать и говорить: «Хочешь рисовать – просто бери и рисуй!»
– Ну вот какое масло стоит купить? – помог мне Сёма. – И что к нему ещё надо? Этюдник или там кисти?
– Ой, Сёма, нет! Вот с масла точно не советую тебе начинать. Просто выкинешь деньги! Начни с бумаги и карандаша, с набросков. С простых натюрмортов, с гуаши или там акварели… Масло – это уже для продвинутых… Кроме того, для масла нужна мастерская. В квартире ты не сможешь из-за растворителя…
Я осмелела и через несколько минут уже доставала пакеты и пеналы со своими материалами. Пакеты порядком запылились: после свадьбы я к ним не притрагивалась. А теперь я показывала Сёме, что такое пастель, уголь, соус, поясняла, чем твёрдый карандаш отличается от мягкого.
Руки зачесались взять и порисовать. Может быть, порисую как-нибудь. Когда Миша будет спать.
– Смешные вы люди, – резюмировал Миша нашу беседу.
Сёма стал уходить всё чаще и появляться всё реже. Такая крайность Мишу тоже не устраивала.
– Познакомь нас хоть с ней, к кому ты всё ходишь? – поддразнивал он Сёму.
И как-то раз Сёма привёл свою подругу.
Марина, оказывается, была его землячкой, и знали они друг друга чуть ли не со школы. Очень небольшого роста, миниатюрная, выглядела она, как ни странно, солидно. Постарше меня и постарше Сёмы. Одета строго, по-взрослому. Правильная речь и уверенный взгляд. Марина уже давно получила образование и работала по специальности – юристом. Всё в ней говорило о том, что уж она-то точно знает, чего хочет от этой жизни.
Общая беседа не клеилась. Марина выглядела в нашем интерьере инородным элементом, сидела на стуле как-то осторожно, словно боясь сделать лишнее движение и то ли испачкаться, то ли угодить в какую-то яму. Может быть, и не зря: пол у Миши был такой ветхий, что я иногда представляла, как он рушится и мы всей компанией летим куда-то в подвал.
Мне понравилось, как она держалась с Мишей. Девушкам он обычно говорил какие-нибудь дерзости и делал нескромные комплименты. Марина как-то так себя сразу поставила, что было видно: с ней этот номер не пройдёт. Я так не умела и тихонько завидовала.
После ухода гостей Миша выглядел раздосадованным.
– Тоже мне, нашёл какую-то карлицу! – ворчал он. – И главное, что он там себе думает, что она его любит? Понятно же, что её интересуют исключительно его деньги.
Миша пытался вести с Мариной борьбу.
– Найди себе нормальную девчонку! – советовал он Сёме. – Вот Леля, Танькина подруга, чем тебе, например, не нравится?
Леля Сёме нравилась.
И Миша принялся продвигать Лелину кандидатуру.
С Лелей мы работали в книжном магазине. Она была красива яркой красотой, и рядом с ней Марина, пожалуй, проигрывала. Но Марина куда крепче стояла на ногах – она была независима и хорошо зарабатывала. Леля же содержала на зарплату продавца себя и свою дочку, а жила в комнате коммуналки с папой-алкоголиком. Леля была одинока, а Миша очень любил принимать участие в чьих-то судьбах.
С Сёмой Леля держалась ровно и приветливо.
Сёма поглядывал на Лелю с явным интересом и даже как бы снизу вверх.
Что думала обо всём об этом Марина, оставалось загадкой. Мне казалось, она придерживается той же тактики, что и Сёмин папа: не тащит силой, но выжидает, когда жертва сама угодит в искусно расставленные сети. Тем временем Сёма вовсе не спешил делать Марине серьёзные предложения: куда острее для него стоял вопрос самоопределения, а любой вопрос самоопределения предполагает, конечно, неограниченную свободу.
Как раз в ту пору Леля решила съехать от непутёвого папы и снять жилье. Она нашла однокомнатную квартиру на «Звёздной», но плата за целую квартиру была непосильна для неё одной, и Леля искала себе компаньонку.
Узнав об этом, Миша мгновенно сложил в голове прекрасный план. Что если Леля заведёт себе не компаньонку, а компаньона? Чем Сёма не товарищ? А там, глядишь, они понравятся друг другу и однокомнатная квартира сделает своё дело. Таким образом Миша убивал нескольких зайцев: он устраивал судьбы сразу двух горячо любимых друзей, при этом Сёма съезжал от нас с концами, но навсегда оставался «в семье», в пределах досягаемости.
Как ни странно, и Сёма, и Леля согласились на затею с совместной арендой. Сёма – вероятно, в романтических устремлениях. Леля – от безысходности: подходящую подружку она не нашла, а квартира не могла простаивать и дожидаться.
Сёма собрал вещи, попрощался и уехал на «Звёздную» в самостоятельную жизнь. Мы с нетерпением ждали новостей. И новости появились в тот же вечер. Растерянный Сёма вновь появился у нас на пороге.
– Не понимаю, что я сделал не так… – развёл он руками. Сёма хмурился, и на лице его отражалась какая-то трудная мысль.
Миша немедленно принялся за сугубо мужские советы, и вечер окончился очередной кубинской вечеринкой с разговорами о том, как сложно понять этих женщин, если они сами не знают, чего хотят.
На следующий день мне позвонила Леля.
– Что случилось? – воскликнула я. – Вы почему поругались в первый же вечер?
– Таня, ты не представляешь… Он просто тряпка! Как можно таким быть!
Я обиделась за Сёму.
– Ну вот уж сразу и тряпка! Сёма хороший парень! Добрый, интеллигентный, заботливый… Щедрый, в конце концов…
Мне-то что до этого, что он щедрый! – воскликнула Леля. – Я не могу, когда на меня так смотрят! Смотрит, как собачка! Мне нужно, чтобы мужик был как мужик!
Я ещё немного поворчала,
