Общество самоубийц - Рэйчел Хэн
Встав на нужную точку, женщина заправила волосы за уши, и от этого девчачьего жеста у Аньи заныло сердце. Она заставила себя думать о матери, которая лежала в постели двадцатью этажами ниже и «Умная кровь» деловито перекачивалась сквозь ее вены.
«Но тут же совсем другое дело, — твердил ее внутренний голос. — Вон какие у этой женщины блестящие волосы, которые никак не держатся за ушами, какая прямая спина, сильные ноги, яркие подвижные глаза. Эта женщина жива. У этой женщины нет ничего общего с матерью. Этой женщине не нужно умирать».
— Готова? — теперь голос женщины звучал по-другому. Когда она посмотрела на Анью, глаза у нее тоже стали другими.
Анья кивнула и включила камеру.
Женщина заговорила. Вероятно, многие не знают, сказала она, что Общество не всегда являлось группой политических активистов. Когда-то это была просто компания разочарованных долгоживущих, которым надоело регулярно ходить на сеансы ухода, состязаться, у кого меньше холестерина, ограничивать себя во всем. Они устраивали запрещенные концерты живой музыки, обеды из самых вредных суперкалорийных традиционных блюд, легкомысленные оргии. Тогда они называли себя Обществом самоубийц в шутку.
Однако Министерство забеспокоилось. Несмотря на всё новые меры, численность населения продолжала падать. Нельзя было допустить, чтобы люди вдруг решили, будто не хотят жить вечно. Это была бы катастрофа, конец эпохи американского мирового владычества. Тогда началась кампания клеветы против Общества.
— Но как быть с нами? — продолжила женщина. Ветер раздувал ее волосы, а за спиной раскинулся город — с крыши восьмидесятиэтажного здания на него открывался прекрасный вид. — Как быть с теми, кого нельзя наказать обычным способом — сократить нам сроки, лишить процедур по продлению жизни?
Она наклонилась за бутылкой, стоявшей у ее ног, и начала пить. Когда она снова заговорила, бутылка была уже пуста.
— Медицинские эксперименты — вот ответ. Нас принудительно включили в Третью волну, сделали подопытными кроликами для отработки бессмертия. Особые импланты, еще более устойчивые, чем прежняя версия. Вы знали, что последняя версия «Умной крови» сворачивается меньше, чем за миллисекунду? А новая «Алмазная кожа» выдержит не только попадание под машину, как ваша версия, но и падение с восьмидесятого этажа?
За спиной у женщины пылало солнце, и глаза ее казались темными омутами на затененном лице. Она махнула рукой куда-то назад.
— Я могла бы сейчас спрыгнуть с этой крыши — и меня собрали бы заново.
Женщина зажгла спичку.
— Нам не оставляют выбора.
Она поднесла спичку к лицу и вдохнула, и теперь пылало не только солнце.
Глава девятая
Первый прием ей назначили утром в воскресенье во Внешних округах. В этой части города Лия раньше никогда не была. Низкие кирпичные дома заросли грязью. Мутные окна напоминали широко открытые пасти каких-то зверей.
Проходя мимо старинных домов из коричневого песчаника, она видела за окнами заставленные мебелью комнаты и их хозяев. Лия знала о таком жилье, но никогда не видела его в реальности. Она только слышала, что комнаты тут делят на несколько частей и люди ютятся в темных углах, отделенных занавесками. Так проводило свои недолгие дни большинство недосотенных. Так жил бы Сэмюэл, если бы родился у других родителей. Лия прогнала эту мысль.
Улицы были странно тихими, невидимый холод проникал ей под пальто, щипал за бока, добирался до поясницы. Лии казалось, что она идет по этим кварталам вечно, плутая от одного старого дома к другому точно такому же, но наконец ей на глаза попался нужный номер. Дом ничем не отличался от своих потрепанных соседей — такие же бурые стены, такие же мутные окна. Зачем здесь размещать клинику? Лия позвонила в звонок и поморщилась от громкого звука. Через пару секунд из домофона сквозь треск донесся голос, непонятно, мужской или женский.
— Вверх по лестнице, вторая дверь направо.
Дверь открылась. Перед тем как зайти, Лия в последний раз перепроверила адрес. Все правильно. Ей сюда.
В холле на полу лежал вытертый ковер горчичного цвета. Лия на цыпочках поднялась по скрипучей лестнице, стараясь по возможности ни до чего не дотрагиваться. От лестничной площадки второго этажа в глубину уходил узкий коридор. Лия дошла до второй двери справа и остановилась. «Забудь про обстановку, — сказала она себе, поправляя пальто и приглаживая волосы. — Вот он — шанс исправить недоразумение».
Наблюдатели являлись в ее офис почти каждый день. Дошло до того, что Цзян попросил Лию работать дома — конечно, она отказалась. Гибкий график и удаленная работа — самые надежные способы остаться без повышения. Наблюдатели так Наблюдатели, она все равно будет сидеть в офисе.
В основном эти двое ничего не делали: сидели и наблюдали за ней. На это Лия хотела сегодня пожаловаться оператору — наверняка он захочет узнать, как ситуация выглядит с ее стороны. Выглядеть раздраженной и полной негатива нежелательно, лучше начать говорить с интонацией легкой озабоченности — спросить, за чем конкретно должны наблюдать приставленные к ней люди. Важно, чтобы тут сразу поняли, как глупо отправлять такого ценного члена общества, как она, в настолько сомнительное место, заставляя испытать ненужную окислительную деградацию.
Лия окинула взглядом коридор. Тусклые лампочки под потолком придавали стенам отвратительный желтоватый оттенок, цвет перезрелой тыквы. А может, они и правда такого цвета? Точно сказать невозможно. Ни капли естественного света — окон тут не было. Лия сделала глубокий восстанавливающий вдох и решительно постучала.
Мужчина, открывший ей дверь, выглядел таким же приземистым и запушенным, как и само здание. Лицо у него оказалось квадратное, с обвисшими щеками, от основания носа к уголкам губ шли две глубокие морщины. На щеках были видны глубокие поры, в которых блестел пот. От него слегка попахивало едой.
— Лия Кирино. Да. Вы опоздали.
Лия невольно поморщилась, но мгновенно взяла себя в руки и с улыбкой кивнула ему.
Она оглядела комнату, пытаясь понять, где тут оператор, который будет вести прием. В дальней стене обнаружилось небольшое окошко, но в целом комната освещалась не лучше, чем коридор за дверью. С потолка лился такой же оранжевый свет, от которого лица собравшихся — их было шестеро — казались совершенно бесцветными. Люди сидели на составленных в круг пластиковых стульях и сильно сутулились.
Это, наверное, приемная. Они тоже ждут лечения. Все разные, а выражение на лицах — странное сочетание надежды и тревоги — почти одинаковое. Лия быстро составила
