Романолуние - Анна Кимова
Кивнула. Слушает. Пока не уловила, к чему это я. Хорошо.
– Идет, значит, к лесной ведунье. Разобраться хочет, что к чему. А та ему говорит: ягоды твои забрал Змей Горыныч. На пару с Кощеем Бессмертным. И бабка там еще затесалась. Ягой кличут. В общем, вся шайка-лейка в полном составе. Это тебе для внушительности литературного сюжета.
Не улыбается. Значит, дело совсем серьезное. Надо стараться с юмором не переборщить…
– Так вот… Чтобы жизнь опять разукрасить малиной, ему, доброму молодцу, предлагается пойти повоевать с этими отморозками. Однако… Есть одна проблема. Небольшая. Но всё же. Описываемый герой нихрена не добрый молодец. Скорее наоборот, злая скотина. А, если до конца разобраться, так он вообще вонючая мразь. Просто малину очень любит. Но воевать за нее не согласен. Хоть и не имеет пяти гражданств, да и даже двух, и валить от мобилизации не собирается. Просто знает, что его всё равно не загребут. Слишком дорого его шкура ценится в данной конкретной сказке. Так вот о малине. Герой ведушке в глаза смотрит и смеется. Типа, бабуся, ты что, слабоумная? Ничего полегче придумать не могла? Например, дать взятку одному из тех троих, кто у них там поавторитетнее… Или с автором фольклора договориться, чтобы он как-нибудь сказку переписал. Ну или на худой конец с издателем. С этими – всегда проще. Чтобы просто внесли коррективы перед публикацией. Здесь же главное – цена вопроса. Народ ведь у нас лопоухий, всё равно всё схавает. Да вот только одна́ беда. И на этого козла нашлась своя управа: ведуша ему досталась непримиримая. Нет, говорит! Ты – зажравшееся чмо, видно, малины-то перее́л, раз она тебе та́к в голову ударила, что ты подзабыл: в русском фольклоре к таким без поблажек. Иди воюй или забудь про малину.
Понемногу стала улыбаться. Хорошо. Струну нашел. Осталось нащупать тональность.
– И чму ничего другого не остается, кроме как или сидеть голодным, или перекрашиваться в доброго молодца. Понимаешь, какие расклады? Даже для сказки несколько бескомпромиссно. А теперь попробуй перенеси в реальную жизнь. Закачаешься. Пошли дальше. И вот, значит, это чмо собирается в путь-дорогу. За своей любимой малиной. Которая раньше ему за дарма доставалась. Шла довеском к контракту. Месячному, с новым секретарем. А теперь вот та́к обернулось. Дорога, значит, длинная, тернистая. Ведь без колючек, как ты понимаешь, конечный результат не будет иметь достаточной ценности для того, чтобы эту тупую сказку стали читать. А не будут читать, значит, не будет и продаж. Поэтому, без меча-кладенца, чудо-коня и прочих спецсредств никак обойтись не получится. А уж такая ерунда, как иголка в утке, которая в зайце, который в ларце и на самой вершине дуба – вообще не в счет. Там таких движух по три на каждом перекрёстке. И знаешь, что самое смешное? Пока наш зажравшийся герой воюет со всеми своими тараканами, он реально потихоньку перекрашивается. Видимо, всё же фольклор не с неба берется. Вряд ли в жизни все эти Иваны-царевичи с самого начала были такими сказочно отважными. Просто отчего-то пришлось пойти. У каждого, наверное, была своя причина. А там жизнь заставила подтянуться до уровня. Ведь, когда начинаешь воевать, то очень быстро втягиваешься. Бытие определяет сознание.
Отхлебнул из чашки. Глаз не отрываю, слежу за реакцией. Пока мой чертёнок не понимает, к чему это я. Хорошо. Чем дольше продержу ее на острие своей сказки, тем лучше. Сказочник, блин, тоже нашёлся. Гипнотизёр…
– И в чём мораль, ты спросишь? А в то́м, что, когда приходит понимание того́, что каким бы ты ни был чмо́м, без своей малины тебе всё равно не прожи́ть, так что придётся повоева́ть – твой прежний мир разом обру́шивается. И ты находишь себя, стоящим на его обломках, но тебе ни одной минуты не жалко, что это произошло. Наоборот, ты даже рад. Потому что понял, какой лажей всё это было. Тогда к малине уже совсем другое отношение. Не как к чему-то само собой разумеющемуся, а как к подарку судьбы, которого завтра вдруг опять может не стать. А ты к такому развитию событий уже становишься не готов. Начинаешь кусты удобрять, чтобы исправно плодоносили. Садовников нанимаешь, чтобы вовремя подреза́ли. Опрыскиваешь, чтобы не дай бог вредители не завелись. И вот как по закону подлости, они, Дашенька, обязательно заводятся. Потому что пока тебе этот куст безразличен, он визуально совершенно здоров. Но стоит внимательно приглядеться, и обязательно выяснится, что что-то с ним не так. Не бывает без неприятностей, жизнь такая. И обычно чем ценнее куст, выше сорт, и ярче вкус ягод, тем серьезнее проблемы. А в данной конкретной сказке оказалось, что ягоды вообще бесценны. Они – молодильные. Съел пару штук – пять лет скинул. Сразу бодр, счастлив и жить хочется. Прикинь, сколько в такой сорт вкладывать надо, чтобы его какая-нибудь мошка не погрызла? Просто авторы из народа в своих сказках об этом не распространяются, страниц не хватит. Но думаю, что и в случае с их молодильными яблоками садовникам редко когда удавалось нормально поспать по ночам. А теперь о финале истории. Если ты думаешь, что я настолько недальновиден, что не смог разглядеть перспектив твоей болезни, то ты меня плохо знаешь.
Замолчал. Дал время на обдумывание. И тогда закончил мысль:
– Не могу тебе ничего обещать. Возможно, если твоя болезнь зайдет далеко, я к тебе охладею и брошу. С такими ситуациями мне сталкиваться не приходилось. Никто из близких так не болел. Но столь ценных ягод у меня тоже никогда не было. Тем не менее мне трудно что-то тебе гарантировать. Могу тебе точно сказать только одно: сейчас мне кажется, что если с тобой что-то случится, то я немного расстроюсь. Поэтому я намерен сделать всё, что в моих силах, чтобы ничего не случилось. Сама понимаешь, исключительно из эгоизма. Не люблю расстраиваться.
Опять слеза потекла… Моя девочка… Подошел. Обнял.
– Даша… Я без тебя не смогу. Точнее… Смогу, наверное, человек со временем обо всём забывает, приспосабливается жить так. Но я не хочу. Ты мне очень нужна. Больная, бесплодная и, что там у тебя еще, что ты в себе держись, боясь, что это что-то изменит в моей голове. Не изменит. А если и так, то только усугубит. Мне так плохо, когда я думаю, что тебе сейчас больно из-за меня. Я бы всю
