Коллеги. Звездный билет - Василий Павлович Аксенов
Они замолчали, прислушиваясь к веселому топоту в комнатах. Спустя минуту Максимов спросил:
– Скажи, Вера, почему ты вышла за него замуж?
– Ты не знаешь, какой он хороший. У меня были тяжелые дни, и он помог, был всегда рядом. И потом, он так влюблен в свое дело и… – она запнулась, – и в меня.
– Значит, надо любить свое дело, и тогда нас девушки любить будут? – опять не удержался Максимов.
Вера безнадежно покачала головой, засмеялась и быстро чмокнула его в щеку.
– Идея! – воскликнул Максимов. – Ведь ты можешь уйти в другой институт. В тот же ВИЭМ, например.
– Я уже думала об этом. Наверное, я так и сделаю, но ведь это можно сделать только на следующий год.
– Значит, ждать еще…
– Шесть месяцев.
– И ты будешь ждать?
– Да.
– Ты проявляешь волю в своем безволии. Понятно?
– Пусть так, – ответила она твердо.
Максимов вскочил и стал запихивать в карманы сигареты и спички.
– К черту, к черту! – шептал он. Прошагал через кухню, остановился в дверях и ядовито процедил: – Желаю вам успехов! Тебе и твоему… Микки-Маусу.
– Лешка! – тихо вскрикнула она.
Тогда он подбежал, запрокинул ей голову и долгим поцелуем впился в губы.
– Люблю, люблю, люблю тебя, – прошептал он и вышел, оставив Веру в состоянии, близком к обмороку.
В передней он увидел Владьку. Карпов надевал на свою девушку шубу, подобной которой никто никогда не видывал.
Он спросил, идет ли Алексей, и предложил проводить вместе «это дитя». При этом он смотрел так испытующе, что Максимову показалось, будто он все знает.
Только друг
Два друга и девушка вышли на набережную канала. Снегопад давно кончился. Стояла мягкая, пушистая ночь. Засыпанные снегом кроны подстриженных лип напоминали головки одуванчиков, и на секунду Максимову показалось, что стоит только как следует дунуть, и весь этот невесомый снежный покой взвихрится и полетит обратно в небо.
Девушка все время недоуменно и печально поглядывала на Владьку. Максимову даже стало жаль ее. А Владька упорно и довольно нудно острил, лепил снежки и метко бросал их в фонарные столбы.
– Что же ты даже телефончика не записал? – спросил Алексей, когда они остались одни.
– Мне это надоело! – резко ответил Владька, вставив в зубы сигарету, и щелкнул пальцами, требуя спичек. Закурив, он проговорил: – Староваты мы, должно быть, становимся, раз клонит к постоянству.
– Это называется зрелостью, – усмехнулся Алексей.
Ему очень хотелось узнать, о каком это постоянстве ведет речь Владька, но он боялся спросить, зная, что потребуется ответная откровенность.
Владька взял его за лацканы пальто и сказал прямо в лицо:
– Я сегодня очень доволен. Убедился, что то, старое, все во мне перегорело, остался только пепел. Я тих и светел, как пустая бутылка. Да-да, я говорю о Вере.
Теплая радость захлестнула сердце Алексея. Владька все знает о нем и о Вере! Знает и дает понять, что дружба не находится под угрозой. Значит, не нужно больше таиться от одного из самых близких людей. Да здравствует веселый и хитрый дружище Владька Карпов!
– Ну да, мы с Верой любим друг друга, – сказал Алексей. – Я только боялся, что ты…
– Тоже мне, сукин сын! – зашептал Владька. – Одинокий горный козел, медуза в океане! Забыл, сколько супчика вместе съели? Ну-ка вываливай, что там у тебя в торбе, которую ты называешь душой!
Они стояли у дома незнакомой девушки. Темный фасад нависал над ними, как скала. Хлопнули друг друга по плечу, рассмеялись и, не сговариваясь, пошли куда-то к Выборгской стороне. Возвращаться домой, в порт, было бессмысленно: они добрались бы туда только к утру.
…Воскресное утро застало Владьку и Алексея в зале ожидания Финляндского вокзала. Привалившись друг к другу, ребята дремали в ожидании открытия буфета. Когда буфет открылся, взяли несколько бутербродов, по стакану горячего кофе и позавтракали прямо на скамейке. Потом вокзал как-то сразу запрудила пестрая толпа лыжников.
– Слушай, Макс, а ведь мы собирались к Сашке поехать, на лыжах покататься, – сказал Карпов.
– Обязательно надо съездить, – отозвался Максимов, – думаю, что Ирина даст нам по недельке за свой счет.
– То-то обрадуется наш рыцарь!
– Кстати, мы давно не были у его стариков. Поедем сейчас?
Дверь им открыла мама Зеленина. Кухонный передник очень не вязался с ее строгим обликом.
– Мальчики! – радостно ахнула она. – Какая досада, какая досада!
– А в чем дело?
– Если бы вы пришли вчера, вы бы ее застали.
– Кого?
– Сашину жену.
– Лешка, держи меня! – завопил Карпов. – Да держи же, черт тебя подери!
– Это как же так? – пробормотал Максимов. – В порядке шутки?
– Нам не до шуток, – сказала мама. – Встает большая проблема. Саша теперь семейный человек. Возможно, будут дети. Внуки… – Лицо ее просияло.
Она провела ребят в столовую, где папа Зеленин сидел за утренним кофе.
– Здравствуйте, друзья, – сказал папа. – Как вам нравится наш мальчик? Вообразите, в один прекрасный день получаем телеграмму: «Молнируйте благословение целуем Инна Саша». Вот они, темпы двадцатого века.
– Дмитрий, согласись, что она прелесть, – сказала мама.
– Совершенно верно, – серьезно сказал папа. – А теперь взгляните сюда!
Это была районная газетка «Северная заря». На четвертой ее странице заголовок «Так поступают советские люди» был отчеркнут карандашом. Текст гласил: «Это случилось хмурой зимней ночью. Лесник Шум-озерского лесничества Курочкин схватился с медведем. Хищник нанес ему серьезные ранения. Сигнал о беде поступил в Круглогорскую участковую больницу. Немедленно на помощь вылетели на вертолете комсомольцы – выпускник Ленинградского мединститута врач Александр Зеленин и медсестра Дарья Гурьянова. Вертолет не смог приземлиться возле домика лесника. Тогда молодые люди спустились вниз по веревочной лестнице. В лесной избушке при свете керосиновой лампы они произвели сложную операцию. Но испытания на этом не кончились. Утром у раненого началось кровотечение. Нужно было провести второй этап операции, но уже в больничных условиях. Не дожидаясь прихода транспорта, Зеленин и Гурьянова погрузили лесника на санки и, утопая по грудь в снегу, тронулись в обратный путь. Так они прошли четырнадцать километров, пока не встретили больничную упряжку. Жизнь раненого была спасена. Так поступает наша советская молодежь! Так поступают комсомольцы – молодые специалисты! Вот она, героика наших будней! Вот они…»
– Может быть, это смешно, – сказала мама Зе- ленина, – но мы с Дмитрием…
Она сняла пенсне и отвернулась.
– Совершенно верно, – сказал папа Зеленин.
– Вот это да! – бросив на стол газету, воскликнул Владька.
– Да-а, вот это дела-а! – задумчиво протянул Максимов.
Глава IX
Инна Зеленина
Поезд грохотал в ночном пространстве где-то вблизи Бологого с таким
