Кайран Вэйл. Академия Морбус - Игорь Углов
И всё это на меня свалилось уже на второй день Академии. Генрих предупреждал меня что тут всем сложно, а мне с моими особенностями ещё сложнее. И я даже и представить не мог всего масштаба… не могу, или не хочу? Но придётся. Отступать я не намерен от своей главной цели — решить проблему своего Дара. Я не собираюсь всю жизнь идти на поводу у Голода!
Глава 10. Бэлла и Голос
На следующий день продолжились уроки, и началась настоящая учёба. Не тем магическим истинам, что преподавали на уроке. А настоящее обучение магии от мудреца древности.
Как раз на уроках я и узнал от своего духа, что он был в древности великим магом, настолько могущественным, что его душа осталась в этом мире, перескакивая от одного мага к другому. Так вот он мне рассказал, насколько ничтожна нынешняя магия. И прямо на уроке я смог повторить «самые простейшие» заклинания его времени. Чем удивил не только профессора, но и вообще всех.
После этого моё доверие к нему выросло, и я попросился к нему в ученики. После этого и началось моё обучение…
Тишина Архива академии Морбус была особого свойства. Это не была тишина отсутствия звука — скорее, звукопоглощение. Звук здесь не отражался от стен, а тонул в них, как в глубокий песок. Воздух пах старым пергаментом, воском и тем особым запахом магии, что напоминал озон после грозы, смешанный с запахом влажного камня.
Я сидел за одним из длинных дубовых столов, заваленных свитками. Передо мной лежал объект моего первого официального задания — гримуар в кожаном переплёте, потемневшем от времени. Метка на сопроводительной табличке гласила: «Фолиант Кельдорских видений. Категория: условно-стабильный. Симптомы: головные боли у смотрящего, спонтанные носовые кровотечения, кратковременная потеря ориентации. Заявка от архивариуса, Брата Хельвина».
Причина, по которой этот мусор отдали новичку, была проста — никто другой не хотел с ним возиться. Гримуары «условно-стабильной» категории были недостаточно опасны, чтобы вызывать панику, и недостаточно ценны, чтобы за них боролись. Они были магическим эквивалентом хронической болезни — не убивает сразу, но медленно отравляет.
Я положил ладонь на переплёт, закрыл глаза и позволил себе почувствовать.
Сначала — обычная волна отвращения. Магия Морбуса всегда была для меня фоновой болью. Но под ней… да. Что-то другое. Что-то липкое и колючее, будто книгу опутали невидимой колючей проволокой. Это было искажение, но не хаотичное. Оно пульсировало с неровным, но узнаваемым ритмом. Как шрам, который ноет при смене погоды.
«Не спеши,» — прозвучало у меня в голове. Голос был тише, чем обычно, словно он тоже прислушивался. «Это не просто порча. Это след. Шов. Посмотри глубже.»
Я втянул воздух и сосредоточился, пытаясь не просто ощутить дискомфорт, а разобрать его на части, как учили на лекции Вербуса о диагностике проклятий. «Разложи симптом на составляющие», — монотонно бубнил он.
Шов. Да. Именно это я и чувствовал. Искажение было не аморфным пятном, а структурой. Сеткой. Узлами, связанными между собой нитями гниющей магии. И узлы эти… они напоминали тот едва уловимый узор, что я видел в фундаменте академии через связь с Элриком. Только в тысячи раз меньше и примитивнее.
Мой собственный голод шевельнулся, почуяв пищу. Я сжал зубы, стараясь удержать его. Не сейчас. Сначала нужно понять.
— Вейл. Неожиданное место для затворничества.
Я вздрогнул и открыл глаза. Бэлла Ситцен стояла в проходе между стеллажами, прислонившись к полке. На ней была её сизая мантия, но капюшон сдвинут назад, и длинные чёрные волосы падали на плечи. Она смотрела на меня с тем же аналитическим интересом, с каким я только что смотрел на книгу.
— Ситцен, — кивнул я, убирая руку с гримуара. — Шёпоты потерялись?
— Шёпоты никогда не теряются, — она сделала несколько шагов вперёд и села на стул напротив, положив локти на стол. — Они знают, где нужно быть. А здесь, судя по всему, происходит что-то интересное.
— Очистка гримуара, — пожал я плечами, стараясь говорить ровно. — Скучная работа для новичка. Наверное, тебя это не впечатлит.
Она посмотрела на книгу, потом на мои руки. Её взгляд был острым, сканирующим.
— Твои пальцы… они почти белые. И ты сидишь так, будто тебя только что ударили в живот, но пытаешься это скрыть. Это не «скучная работа», Кайран. Это должно быть больно.
Я не ответил. Лгать ей напрямую было бесполезно — она бы это почувствовала. Молчание было лучшей тактикой.
— Ладно, — она откинулась на спинку стула, скрестив руки. — Не хочешь говорить о боли — поговорим о деле. Я слышала, ты попал в поле зрения брата Хельвина. Старый архивариус не просто так раздаёт свои «условно-стабильные» артефакты. Он тестирует. Ищет тех, кто может чистить вещи, не ломая их окончательно.
— Откуда ты знаешь, что он мне это дал?
Она улыбнулась, и в её улыбке не было ничего тёплого — только удовлетворение от правильно собранного пазла.
— У Дома Шёпота есть уши даже в каменных стенах Архива. Особенно когда эти стены принадлежат такому… неоднозначному наследнику, как Кайран Вейл.
— Поздравляю, — проворчал я. — Ты подтвердила, что за мной следят. Это должно было меня удивить?
— Нет, — согласилась она. — Но должно было заставить задуматься. Почему я пришла сюда лично, а не просто записала наблюдение в отчёт?
Я посмотрел ей прямо в глаза. Голубые, ясные, бездонные. В них не было ни насмешки, ни угрозы. Был расчёт. Интерес хирурга, рассматривающего интересную патологию.
— Почему? — спросил я наконец.
— Потому что я думаю, мы можем быть полезны друг другу, — сказала она, понизив голос до шёпота, который всё равно был отчётливо слышен в гробовой тишине архива. — Ты видишь то, что не видят другие. Чувствуешь болезнь системы. Я… я знаю, где искать симптомы. У меня есть доступ к разговорам, к слухам, к тем историям, которые не попадают в официальные отчёты.
Мой внутренний голод на секунду отступил, уступив место холодной настороженности.
— Ты предлагаешь сделку.
— Я предлагаю партнёрство, — поправила она. — Ты — уникальный диагностический инструмент. Я — проводник, который может направить тебя к самым интересным пациентам. Вместе мы можем выяснить, чем на самом деле болеет Морбус.
«Она умна,» — прошептал Голос. — «Опасна. Но её мотивы… искренни. Она ищет истину, как хирург ищет источник заражения. Это можно использовать.»
— А что ты получишь? — спросил
