Песнь для Демиурга - Ольга Морох

Если бы Келвин знал, что не это тревожит Нае! Но сказать нельзя. Иначе придётся признаться, что энуар встретил неизвестного под стенами Консонаты, а Нае не очень хотелось в этом признаваться, и хотелось узнать, что раскроет незнакомец. И ещё больше, что ответит Вирон. Он уже привык наверное, что энуар задаёт неудобные вопросы.

— Если хочешь, отработаем прыжки с тобой, — между тем продолжал Келвин, и Нае понял, что пропустил огромную долю сказанного.

— Нет, я просто… — Нельзя говорить! — Как твой резонатор?

— Он пока слабенький, — Келвин коснулся заряженного звуком кристалла, — мать всегда говорила, что у меня талант к обращению с вещами. Я могу читать их прошлое. Я говорил? Вижу, как наяву. Ну и когда пришли вербовщики, я подумал, почему нет? Это же тоже дар?

— Да, — согласился Нае, успокаиваясь от близости соседа. Келвин звучал уверенно и обнадёживающе. Он верил в то, что говорил, и не лгал. — А где ты родился? — Нае снял плащ и верхнюю рубаху, готовясь ложиться в постель.

— Диваград. У Носских холмов. Ты не знаешь, наверное… Там ещё кладбище полипат. Эти гиганты приходят за холмы умирать.

— Нет, — энуар покачал головой, — не слышал. Не на полипате?

— Нет! — Келвин рассмеялся, — ты что! Я считаю, что все, кто на них селится — чокнутые! Они же движутся постоянно. На них только путешествовать, да и то недолго.

— Да, — Нае натужно рассмеялся, — точно. Не страшно было? Ехать сюда?

— Страшновато, — Келвин уже переоделся в ночную рубаху и залез под одеяло. Резонатор едва слышно гудел, пульсируя остаточным светом. — Но если всё получится, я стану артефактором. Буду людям помогать… А то от этих кошмаров и других тварей никакого спасения нет.

— Верно, — Нае тоже забрался под одеяло, — мы отпугивали их сетью из поющих кристаллов.

— Энуары вообще чудеса творят, — с восхищение пробормотал Келвин, проваливаясь в сон, — дед рассказывал…

— Да… — Нае положил голову на подушку, но веки не смыкались, — а мне не рассказывали ничего.

Почему людям известно больше? Почему энуары добровольно лишили себя памяти? Нае повернулся на другой бок. Прислушался. Хор по прежнему тихо и ненавязчиво пел живительную песнь Демиургу, чтобы его сон не обратился в новый кошмар. Интересно, что было раньше? Тётушка говорила, кошмар не всегда захватывал сон Демиурга, когда-то он был полным и ярким без песен. Не было кровожадных летучик шестипалых кошмаров, не было черве-копателей, выкорчевывающих всё, что попадётся им на пути, не было когтистых зубаток, и прочих тварей, обитающих в разрастающейся Пустоши.

Где-то кричала ночная птица. Эхо интересовался, не нужно ли чего? Открыть окно, направить горячий источник ближе к кровати? «Нет, — ответил Нае про себя, — ничего не надо».

Зачем Эхо привёл его к архиву? Что хотел показать? Нет ли в этом подвоха? И что хочет сообщить незнакомец, и чем сможет помочь? И правда ли что Хор выпивает энуара? Что произошло с предыдущим? Где он? Зажёг в усыпальнице свой камень?

«Нет, не правда», — ответил Эхо. Хор даёт ему жизнь и наделяет сознанием. Значит ли это, что не Эхо говорит с энуаром, а Хор, несколько десятков наполненных песней кристаллов размером с дом.

«Спи, юный Найрис Нер’Рит», — сказала бы Лорели. Ее голос звучит удивительно мелодично, не мудрено, что она возглавляет лекарское отделение. Одно её присутствие уже как награда. А не спится. Нае снова перевернулся. Утром Ящер снова придумает какое-нибудь испытание. Интересно, он звучал больным тогда, в Усыпальнице. Чем он болен? И почему скрывается?

Глава 8. Внезапные откровения

Следующим утром Вирон оценил помятые, невыспавшиеся лица учеников и повёл их внутрь с открытой галереи, поигрывая неизменным прутом в руках. Нае вяло порадовался, что не придётся заниматься под холодным осенним ветром. Вопросы, что мучали его ночью под гнётом невыспавшегося сознания выдавило куда-то в сторону, уступив место проблемам насущным. На завтрак — холодная каша. В Консонате — стало холодно, а в коридорах и вовсе гуляли сквозняки. В голове — тяжёлое крошево из воспоминаний о прошедшей ночи, скрепленное собственными домыслами.

— Я вижу, что вы вчера утомили с-себя до бессонницы, — едко заметил Ящер следуя всё дальше, а Келвин, не скрываясь, зевнул в ответ. — С-сегодня поговорим об ответственности Поющего…

Значит, что-то всё-таки расскажут? И можно задать вопросы? Нае осторожно прислушался к шагающему вперёд учителю. У него хриплое дыхание и тяжёлая поступь. А ещё то, чего Нае не слышал раньше — кровь в его венах жгла и кипела, вызывая боль в области рук и живота. Что это?

— Как с-себя чувствуешь, Найрис-с Нер’Рит? — лукаво спросил Вирон, поворачиваясь к ученикам. Как Нае раньше не замечал? У Вирона жёлтая пергаментная кожа, и рыхлые белки глаз. Отталкивающе. Что видит Вирон, глядя в глаза энуара? Лиловую радужку, закрывающую весь глаз и лепесток зрачка, горящий ровно так же, как и нити дара на теле. Ему противно? Или может быть страшно? Особенно в ночи. Вот энуару сейчас немного противно.

— Хорошо, — после паузы согласился Нае, — благодарю.

— Что ты так внимательно разглядываешь?

— Я… — что скажет Вирон? Он же наставник, значит должен отвечать на вопросы! — хотел спросить. Нам будут давать историю Консонаты?

— Хочешь узнать больше? — усмехнулся Ящер, а Келвин снова зевнул.

— Да, хочу, — сон пропал. Сейчас нити дара подогревал азарт.

— Что ж, тогда, лекция необходима, — неожиданно легко согласился Ящер, — она требует не меньшей концентрации, а пища для ума никогда не бывает лишней.

*****

Ящер привёл учеников к кабинету рядом со столовой. Небольшая комната с четырьмя столами по кругу и полками по периметру, заваленными свитками и учебными пособиями по медицине. Лорели, в утягивающем форменном одеянии складывала на полки свитки.

— Любезная Лорели, позвольте мы позаимс-ствуем твою аудиторию, — Нае едва поверил ушам. Ящер никогда не говорил так ни с кем! Сама любезность! — Решил последовать твоему с-совету.

— Конечно, Каденс, — Лорели с любопытством взглянула на двух помятых учеников, — можно мне остаться? Послушать?

— Разумеется, — Ящер отложил свой прут на ближайший стол и жестом велел садиться за остальные. Нае порадовался, что Лорели сделает этот урок приятнее одним только присутствием. Келвин сел справа, а Нае между ним и Лорели. Ящер тяжело опустился на своё место. Теперь все могли видеть друг друга. Вирон помолчал, постукивая пальцами правой руки по дереву. Молчание затянулось, и Лорели мягко откашлялась.

— Каденс?

— С-сегодня мы поговорим об ответс- ственнос-сти, — очнулся Ящер. — Что вы знаете о Конс-сонате?

— Внутри неё находится Хор, — тот час ответил Келвин.

— Хор… Что же такое Конс-соната? — со скукой уточнил Ящер.

— Эм-м… — тут Келвин растерялся, — это