Кайран Вэйл. Академия Морбус - Игорь Углов

Воровато оглядываясь, Корвин скрылся в оранжерее. Немного погодя, я пробрался туда.

Глава 7. Трапеза, и её последствия

Коридор был пустым. И за те минуты, что я здесь находился, посторонних так и не появилось. И я даже знаю почему. Место, должен я сказать, достаточно мерзкое: воздух влажный и тяжёлый, пахнет сырой землёй, гнильцой и чем-то химическим. Растения здесь были не просто зелёными — чёрные лианы, плотоядные цветы с острыми краями, мох, пульсирующий слабым светом. Идеальное место, чтобы кого-то «не найти».

А этот идиот… Стоит спиной ко входу. Похоже он меня совсем не чувствует.

Я прислонился к каменному столбу, скрывшись за ним, пристально наблюдая. Мы тут были одни, и я мог в любой момент забрать у него ману. Но я решил подождать, чтобы точно не было случайных свидетелей, ну и мне просто было интересно, что он тут делает.

Корвин копошился у подножия огромного, похожего на скелет дерева. Из его склянки на корни капала густая жидкость цвета запёкшейся крови. Руки у него дрожали. От него шла волна магии — не ровная, а рваная, нервная. Моё нутро, моя проклятая пустота внутри, отозвалась на неё судорогой желания. Не просто поесть. Вычерпать эту гадость до дна.

Я сделал шаг вперёд и. Потом ещё один. Мох под ногами был густой, шаги беззвучные. Мне даже не пришлось красться. Он что-то бормотал себе под нос, весь в своём эксперименте.

Ещё пара шагов. Вот так. Совсем близко.

Он начал оборачиваться, будто что-то услышав. Его глаза, мутные от концентрации, встретились с моими. В них мелькнуло недоумение, а потом — дикий, животный страх. Он понял. Слишком поздно.

Моя рука вытянулась сама, и ухватила за его руку.

И началось.

Не рывок, а медленное, неумолимое всасывание. Я чувствовал, как что-то тёплое и жидкое тянется из него ко мне по руке, вливается в сухое русло моих собственных прожилок. Это не было приятно. Это было как пить солёную воду, когда умираешь от жажды — тело кричит «да!», а горло обжигает. Корвин затрясся. Он не закричал — у него не хватило на это воздуха. Только короткий, хриплый выдох. Кожа натянулась на костях, потеряла цвет, стала пергаментной.

Вот так. Ещё. Всё до капли. Ты мне не нужен. Мне нужна только твоя мана.

Через несколько секунд в моей руке было уже нечто сухое и ломкое, обтянутое тканью. Мумия в мантии Дома Когтей. Голод утих. Давление за глазами отпустило. По телу разлилась тяжёлая, сонная теплота. Сытость.

Теперь тело.

Я огляделся. Лианы. Толстые, жирные, они висели повсюду. Я подтащил высохшее тело к самой густой паутине из них. Как только ветви коснулись ткани, они ожили. Не быстро, а лениво, как питоны после еды. Обвили запястья, лодыжки, шею и потащили в тень, под сенью чёрных листьев. Через мгновение от Корвина не осталось и следа — лишь слегка шевелящаяся завеса из растений. И тишина.

Я отряхнул руки. Ладони были сухие. На них не осталось ничего. Ни крови, ни пыли. Только лёгкое покалывание — след чужой, теперь уже моей, силы. И я вернулся к месту ритуала.

Именно тогда за спиной раздался голос. Чистый, любопытный, без единой нотки страха.

— Кайран Вейл? Что ты здесь делаешь?

Я медленно обернулся. В арке, залитой тусклым светом, стояла Бэлла Ситцен. Её сизая мантия почти сливалась с полумраком, но глаза внимательные, горели как два осколка льда. Она смотрела прямо на меня, а потом её взгляд медленно, очень медленно, скользнул к тому месту, где только что копался Корвин.

— Я, — сказал я, и голос прозвучал у меня на удивление ровно, — заблудился. Думал здесь можно пройти к аудитории профессора Вербуса, Он будет у нас вести «Договорное право».

Она не улыбнулась. Её губы лишь слегка тронулись.

— Куда? А, факультет… — повторила она без интонации. — М что? Через Оранжерею плотоядных тропейских лиан. Оригинальный маршрут. А где тут Корвин? Я видела, что он сюда направлялся.

Она покрутила головой, но так никого и не нашла. Я почувствовал, как сытость внутри меня замерла, сменившись насторожённостью. Холодной и острой.

— Даже не представляю, я его тут не видел. — ответил я, и обойдя девушку, направился к выходу.

— Вэйл! — окрикнула она меня, это было куда громче, чем ожидаешь от адепта Дома Шёпота. — Что это?

— Где? — я повернулся к девушке, меня чуть пот не прошиб, но я вспомнил, что улик рядом быть не могло.

Там, где было дерево с ребристым стволом, очень похожим на скелет, теперь было очень похоже на скульптуру парня. Хоть и из дерева, но было выполнено детально. Настолько, что это дерево можно принять за человека, просто покрытого тонкой корой.

— Оно… шевелится, — прошептала Бэлла, и в её голосе впервые прозвучал не холодный анализ, а щемящее отчаяние. — Будто дышит. Смотри, кора на… на груди приподнимается.

Она была права. Мерзкое подобие человеческого силуэта пульсировало слабым, но ритмичным движением. Это уже не было случайным узором. Слишком уж похоже.

Она задела ногой склянку, и несколько капель зелья цвета ржавчины вылились на мох, мгновенно впитавшись. Бэлла наклонилась, подхватила склянку, прочла этикетку.

— «Усилитель корневой структуры… с витальным связующим», — её голос дрогнул. — Это не для растений. Это… стабилизатор для пересадки. Для удержания жизненной сущности в чуждом носителе. Боже правый, он пытался…

Она подняла на меня глаза, и в них бушевала буря: ужас, догадка, какая-то дикая, почти безумная надежда.

— Он пытался привить себе что-то древесное для устойчивости. Но что-то пошло не так. Сила пошла в обратную сторону. Дерево… оно вобрало его форму. Его… витальность.

Она шагнула к пульсирующему стволу, не боясь, протянула руку, но не коснулась.

— Он не исчез. Он… здесь. В ловушке. Его можно вытащить. Надо найти кого-то, кто разбирается в витальных связях! Сейчас же!

Её слова резали мне сознание как нож. Я думал, что покончил с проблемой. Оказалось, я её законсервировал в самом неподходящем месте. Если бы это был и правда Корвин, и его сейчас спасут… Первое, что он скажет — это про меня. Про прикосновение. Про опустошение. Но это точно был не он. Черты лица на стволе дерева были удивительно реальными. Будто «Маска Смерти», снятая с умершего человека. И это точно был не Корвин, память на лица у меня была хорошая.

— Бэлла, подожди, — моя рука сама потянулась, чтобы схватить