Такси за линию фронта - Станислав Кочетков
Поехали. Выехали за пределы Запорожской области — набрал и отбил Митрича. А Димка, какой-то радостный и гордый, буса ведет, как поп в церкви службу служит, любо-дорого посмотреть! И чем ближе к Жаботинску, тем дождь сильней, а воздух теплей. Или, наоборот, оттого, что воздух теплей, и дождь сильней? Впрочем, не важно, важно, что едем.
Уже перед самым Жаботинском нас вдруг обгоняет «Тигр» военной полиции, вслед за ним белый УАЗ с красной полосой «экстренная медицинская служба», а сзади пристраивается черный УАЗ с кучей антенн и черными номерами. И все помаргивают нам аварийкой. Я только Димке — мол, это, наверное, за нами. Смотрю, он головой кивает, аварийку включает и несколько раз мигает дальним светом. Все аварийку погасили, и вот такой колонной мы через въездной блокпост без всякой проверки проскочили. И прямо к горуправлению полиции подрулили. Въехали внутрь территории за большим решетчатым забором. И встали плотной группой из четырех машин под проливным дождем.
Только выпрыгнул из «Шевроле» — из здания горуправления подполковник Лиховод. И смотрит на всю нашу кавалькаду.
— Откуда же они узнали? Я же просил вас сразу к нам! Вы что, звонили кому-то?
— Я? Звонил? Упаси боже, я же за рулем был! Отвечать через гарнитуру, вам — да, а чтоб звонить — так нет! — и перекрестился. Пока Никитич сверлил меня недоверчивым взглядом, открылась дверь «Тигра», и на землю шагнул целый генерал-майор медицинской службы. И побежал Лиховод докладывать:
— Тащ генерал-майор…
— Отставить, Артем Никитич! Вы лучше мне майора медслужбы, Филиппа Николаевича, покажите!
— Тащ генерал-майор, но он же по распределению направлен…
— Да-да, он по военно-гражданской администрации распределен, главврачом госпиталя! — гражданская штафирка женского пола и въедливой внешности из «экстренной медицинской службы» тут же влезла в разговор двоих военных.
— Но, позвольте, у меня приказ!
— И у меня! И приказ, и направление!
— А у меня распределение, направление, приказ и вот, ордер на жилье в центре!
— Кгх-м-м-м! — привлекаю к себе внимание и, пользуясь своей полугражданской одеждой, перехватываю инициативу: — Уважаемые товарищи командиры! Может, чем тут под дождем спорить, спросим у самого майора медслужбы, что у него в предписании? Он ведь сюда не своей волей, он же военнослужащий, у него наверняка предписание имеется! — и кивнул на открывающуюся боковую сдвижку буса, где вышедший Филипп Николаевич подавал руку Людмиле Викторовне.
— Тащ майор! У вас ведь наверняка есть предписание? Что в нем написано, к кому обратиться, в чье распоряжение вы поступаете? — И три отца-командира застыли, затаив дыхание.
Филипп Николаич козырнул командирам, забрался за отворот бушлата, достал пакет, из пакета бумагу и внятно прочел:
— По прибытии доложиться полковнику ФСБ… от которого получить распределение.
И тут же замигал дальним светом четвертый в нашей колонне, черный УАЗ с кучей антенн и черными номерами. Филипп Николаевич развернулся, перешел на строевой шаг, подошел к опустившемуся стеклу задней дверцы УАЗа, козырнул, доложил, а потом развернулся и отправился по указательному пальцу, высунувшемуся из окна. Очень знакомому мне указательному пальцу, показывавшему на генерал-майора медицинской службы!
— Да, не судьба! — Я уже стоял за спиной у гражданской из «экстренной медицинской службы». — Но не отчаивайтесь, если вы найдете жилье для вот этого специалиста, — кивок в сторону Людмилы Викторовны, — и ее мужа, — кивок в сторону наконец-то выбравшегося из-за руля Димки, — то вы получите не только высококлассного хирурга, но еще и прекрасного главу пиар-службы. Журналист от Бога, без пяти минут иерей православный, да еще и любую технику водит!
И пока дамочка нацеливалась на новые жертвы, быстренько отшагнул в сторону Лиховода, уже слегка багровевшего от обиды.
— Артем Никитич, а ведь всех негодных к военной службе все равно правильнее трудоустраивать в вашем ведомстве!
— Что вы имеете в виду? — обида еще не прошла, но уже начала сублимироваться в продуктивное русло.
— Ну давайте порассуждаем логически. Рафик, зять Людмилы Владимировны и Дмитрия, не помню отчества, позывной Диньдон, — кивок в сторону обильно окучиваемых акулой экстренной медицины пары. — Он ведь уже по медицине в группе «Д» — куда ему идти? Таксовать? В автопарк? Или вам в службе водитель и опер с его талантами и опытом лишние? Да еще и с офицерским казачьим чином. Но это пока секрет.
— Позвольте, но ведь тогда и Павка…
— Ну, про Павку пока медицина своего приговора ВВК и ВКК не сказала, но скорее всего… Только вы Рафику тогда весь соцкультбыт обеспечьте, у него и жена молодая, и сын маленький. Чтоб по съемным углам не тынялись. — И скорчил солидно-загадочную рожу. И отошел в сторону от жадно заблестевшего глазами Лиховода. Не потому, что не хотел мешать фантазировать о перспективах горуправления полиции, а потому, что под шлагбаум как раз въезжала раздолбанная темно-красная «шестерка».
Жигуль не успел остановиться, как из открывшейся пассажирской двери выскочил вихресмерч и, оттолкнув медицину, бросился на шею с криками:
— Мама Люда! Папа Дима! Как, какими судьбами? — и медицина зависла в умилении.
Тем временем из остановившейся шохи выступила нога в до блеска начищенном берце. Вслед за берцем появилась черная штанина с узким серебряным кантом, вслед за штаниной выступил такой красующийся павлин в черном казачьем мундире с серебряными кантами, короткой кубанке с черным верхом, черной же портупее с кортиком и белых лайковых перчатках! Вот строевым у Павки не получалось, хоть он и старался, подходя ко мне. Приложил руку к кубанке и начал с военного медика:
— Господин генерал-майор, позвольте обратиться к господину есаулу казачьих войск!
Все вокруг закрутили головами: мол, что есть такое есаул? А где это и с чем его едят? Покажите, поднимите мне веки!
Генерал от медицины кивнул, и он уже ко мне:
— Господин есаул, сотник… в ваше распоряжение прибыл!
Я только крякнул, забрался во внутренний карман куртки, достал кубанку и взгромоздил ее на голову.
— Вольно. Господа офицеры, господа генералы, господа гражданские! От имени и по поручению генерала армии казачьих войск, главного
