Лемнер - Александр Андреевич Проханов
— Хочу избавиться от твоей опеки. Сбросить твое иго, — Лемнер внимал небу. Солнце превратилось в белый огненный столб. Его основание погружалось в снега, струями разливалось в полях, вершина ветвилась, превращалась в крону с радужными цветами. В полях цвело волшебное дерево, небесная яблоня. Лемнер был накрыт его божественными ветвями, сберегаем небесным покровом.
— Моя любовь тебе в тягость? Она приносит тебе несчастья?
— Она лишает меня воли. Влилась в мою кровь, как сладкий яд. Но у меня есть другой покровитель. Он сберегает меня небесным покровом. Я следую его небесным указам. Моя судьба не в твоих, а в его руках. Я выпишу из Пекина розовых пиявок. Они выпьют мою кровь, отравленную твоими сладкими ядами. И я стану свободным.
— Ты запер меня в кунге и один пошёл на встречу с Иваном Артаковичем. Боялся, что я помешаю, заслоню тебя, и ты поступишь не по своему разумению, а по моему наущению. Но я никогда не навязывала тебе мою волю. Я лишь угадывала твои желания и хотела предостеречь от опасностей. Ты поверил в вымыслы Ивана Артаковича о розовых пиявках? Он сам — розовая пиявка. Кровопийца в голубом камзоле маркиза.
— Ты знаешь, как он был одет? Как могла узнать? Тебя не было там.
— Ты запер меня в кунге, как в тюремной камере. Я волновалась за тебя, боялась, что тебя убьют. Любовь делает женщину ясновидящей. Из моего заточения я видела всё, что с тобой происходит.
— Не верю. Ты не могла видеть харчевню, где состоялся ужин. Не могла видеть дурацкую одежду Ивана Артаковича.
— Я видела горящие свечи, капающий на серебро воск, креветок, похожих на танцовщиц, официантов в шёлковых жилетках, под которыми скрывались пистолеты. Слышала шелестящие речи Ивана Артаковича, когда он тебя обольщал. Видела плясунью Ксению Сверчок. На серебряном блюде она подносила отсечённую голову Светоча, совсем, как библейская танцовщица голову Иоанна Крестителя.
— Ты слышала, как Иван Артакович предлагал мне стать диктатором России? — Лемнер испугался всевидению Ланы. Её взгляд пронзил железную дверь кунга, промчался сквозь морозную тьму, влетел в харчевню, колыхнул пламя многих свечей.
— Я видела, как ты пьянеешь от льстивых слов, как Иван Артакович делает тайный знак официантам, и те суют руки в вырезы жилеток, нащупывают пистолеты. Я колотила кулаками в запертую дверь кунга, кричала, и мои вопли, мой страх за тебя, моя любовь к тебе превратились в удар молнии, которая обожгла Ксению Сверчок и вызвала у неё преждевременные роды.
— Ты спасла меня от смерти? — Лемнер вновь ощутил её господство. Она обладала силой, не доступной для его разумения, и эта сила была благой, была проявлением исходящей из Космоса силы, направлявшей и сберегавшей его. Солнце в полях превратилось в огненный крест. Оконечности креста трепетали алым, голубым, золотым. Крест волновался, звал. Лемнер слышал зов креста. Крест звал приложиться к нему. Лемнер ощутил в железном морозном воздухе тёплое благоухание мёда.
— Я видела, как вы мчались к Дону под синей луной. Видела прорубь, которая была прорубью Русской истории. В прорубе танцевала луна. Видела мерзкое нерестилище. Ксения Сверчок раздвигала толстые ноги, и клубки студня истекали из Ксении Сверчок. Видела, как неистовый африканец извергает на икру раскалённую магму африканского семени.
Мне казалось, африканец оплодотворяет луну, и из этой огромной синей икринки родится озеро Чамо, неумолчный шелест цикад, фламинго с изогнутой шеей, пролетевший над лунной дорожкой.
Я видела, как Иван Артакович наклонился над прорубью, а ты стоял сзади, не решаясь его толкнуть. Ты был готов отступить, вернуться с Иваном Артаковичем в харчевню, где тебя поджидали официанты в жилетках. Я из моего заточения видела твою робость и приказала тебе: «Толкай!» И ты спихнул его в прорубь, стал победителем в страшном состязании. Не должен был победить, если бы не моя любовь, обожание, которыми я тебя окружила. «Три попугая, три воды, три ветра, три стрелы, три пули» — ты выиграл эту битву. Отправил своих врагов в прорубь Русской истории. В этой проруби водятся чёрные сомы Русской истории. Сейчас они догрызают тело Ивана Артаковича, застрявшего подо льдом недалеко от станицы Казачья.
— Ты ведьма? — он вновь подчинялся её воле, верил её предсказаниям.
— Я твоя жена и мать твоего будущего ребёнка.
Небо цвело, как огромный шёлк, струилось, волновалось. В нём летали волшебные духи, появлялись дивные буквицы, носились неведомые письмена из небесных писаний, ещё не прочитанных на земле.
— Что делать теперь, когда три попугая мертвы, три воды утекли, три ветра стихли, три стрелы и три пули промахнулись? Я остался, наконец, наедине с Русской историей?
— Не ошибись, не впади в обольщение. Ты очень силён. За тебя русская армия. Тебя боготворит народ. Теперь ты должен обратить лицо к Президенту. Президент позовёт тебя, направит твою мощь на благо России.
— Да есть ли Президент? — Запах мёда исчез. На губах появился вкус ледяного железа. — Или вместо Президента подлая свора двойников из икринок Ксении Сверчок? Будет найден железный шкаф с флаконом, в котором плавает голый, с выпученными голубыми глазами Президент Леонид Леонидович Троевидов?
— Не верь вымыслам Ивана Артаковича. Пусть он рассказывает их чёрным сомам. Президент жив, управляет Россией. Могу предположить, что формула «Три попугая, три ветра, три воды, три стрелы, три пули» принадлежит Президенту. Тебе следует встретиться с ним.
— Зачем мне Президент? За мной армия, мне верит народ. Я хочу сделать русский народ счастливым. Зачем мне идти в услужение к утомлённому, изношенному Президенту, который скрывается от народа за спинами дурашливых двойников? Долой Президента! Долой двойников! Приду в Москву и сяду в Кремль! Увижу, есть ли там Президент, — Лемнер почувствовал злое веселье. Его губы раздвинулись в жестокий оскал.
— Ты хочешь стать Президентом? Им хотели стать Чулаки, Светоч, Иван Артакович. Все канули в проруби Русской истории.
— Россия устала от Президентов. Ей больше не нужны Президенты.
— Как же ты обойдешься без Президента?
— Наполеон увидел гниль и продажность измельчавшей власти, набил картечью пушки и провозгласил себя императором.
— Ты хочешь стать царём?
— Ведь ты сказала, что во мне течёт кровь Рюриковичей и Романовых. Стану русским царём. О царе мечтает русский народ. В Успенском соборе венчаюсь на царство!
— Русская история не любит самозванцев. Где Гришка Отрепьев? Где Пугачев? Где княжна Тараканова? Бойся пополнить их перечень.
— Я верю в Русскую историю. Не ты, а она ведёт меня к Величию. Отныне слушаю её, не
