Монстросити. Панктаун - Джеффри Томас
Джаспер воображал, что должен быстро забраться в постель, а оказавшись там, не высовывать руки и ноги за края узкого матраса… чтобы их не оторвало силовое поле, когда он его активирует. Затем Джаспер тянулся назад, касался воображаемой кнопки на одном из столбиков изголовья, и кровать со всех сторон и сверху, как москитной сеткой, накрывало невидимым щитом, сделанным из чистой энергии.
Через несколько секунд после того, как его надежно запирало в невидимом саркофаге, в дверь спальни, покачиваясь, входил первый зомби… за ним следовало множество других. Умертвия скапливались в комнате, заполняя ее до тех пор, пока едва могли пошевелиться. С костлявыми лицами почти светящегося гнилостно-болотного цвета, с глазами, сверкающими зеленым, как у гиен, снятых в инфракрасном диапазоне, они теснились вокруг кровати, прижимались лбами и ладонями прямо к силовому полю, жадно глядели на Джаспера, скрежеща зубами, точно его брат, невинно спавший в соседней комнате, но не могли добраться до мальчика.
Его ужасы, его ходячие страхи появлялись из темноты. Но он нашел способ держать их на расстоянии. И хотя знал, что они до самого утра не уйдут, страстно желая добраться до него, теперь мог повернуться на бок, зарыться в подушку, прикрыть лицо рукой и спокойно уснуть.
Повзрослев, Джаспер Конч использовал комбинацию денег, воображения и технологий, чтобы воплотить в реальность ту детскую фантазию.
Кровать в его квартире – хотя матрас на ней был намного шире, поскольку иногда к нему приходили гостьи, хотя обычно ненадолго, – имела четыре высоких столбика по углам. Вокруг каждого столба и каждой ножки кровати были расставлены маленькие зеленые шарики-кристаллы, которые выглядели просто украшениями. Но как только Джаспер оказывался в постели, он мог отодвинуть панель, замаскированную замысловатой резьбой изголовья, нажать клавишу управления и активировать невидимый репульсорный экран, который излучали кристаллы. Тот полностью окружал кровать – со всех четырех сторон, сверху и даже снизу, более усовершенствованная идея, чем в детстве, на случай, если какой-нибудь голодный дьявол заберется под кровать и захочет напасть через матрас.
Конч не боялся ни зомби, ни даже призраков. Он не был суеверным. Но поскольку обладал воображением, иногда задавался странноватым вопросом: не были ли те зомби, которых он видел в детстве, призрачными предвестниками… предчувствиями тех мужчин и женщин, которых он, повзрослев, начал убивать за деньги.
Джаспер не верил, что мертвые могут ему навредить. Однако знал, что стоит ослабить бдительность, и навредить смогут живые. Физически. Психологически. Эмоционально.
Единственные люди на планете Оазис, которых он, можно сказать, любил – поскольку его родители и брат с сестрой жили на Земле, – были Индиго, Ганс и Брасс. И все же он понимал, что без колебаний убьет любого из них, даже Индиго, если они как-то его предадут или подвергнут опасности. А они думали то же самое на его счет. Это взаимное чувство, в некотором смысле, только усилило их зависимость от верности, а значит, укрепляло привязанность.
В каком-то смысле, единственным человеком, об убийстве которого Джаспер Конч сожалел – хотя иногда видел рыдающих родственников или супругов своих жертв по ВТ, – был испуганный маленький мальчик, он сам в прошлом, который хотел лишь зарыться лицом в подушку.
Рядом на кровати под одеялом – когда успокоительно жужжавший щит уже занял свое место – лежала двуручная штурмовая машина, способная стрелять практически всеми видами разрушительных лучей, гелевыми патронами, наполненными разъедающей плазмой, и разными твердыми снарядами, включая мини-ракеты. Из приклада можно было даже извлечь пистолет. Это была единственная партнерша в постели, которой он мог полностью доверять. Еще здесь лежал его планшет, и Джаспер по очереди позвонил каждому из своих парней по зашифрованной частоте. Он разбудил Брасса, спавшего сном младенца и смывшего на ночь боевую раскраску, извинился перед ним, напомнил – хотя в этом не было необходимости, – что завтра официально начнется дуэль, и велел ему снова ложиться спать. Ганс без сна и без рубашки – отчего его татуировки якудзы сразу бросались в глаза – полировал зловещего вида рамонский кинжал. Похожий он подарил Джасперу на прошлый день рождения, и тот часто носил его в сапожных ножнах. Ганс отсалютовал кинжалом. Напоследок Конч проверил Индиго.
– Я собираюсь не ложиться и почитать, – сказал худощавый друг тихим голосом, в комнате вокруг него было темно, если не считать одинокой флуоресцентной лампы, освещавшей зеленоватым цветом щетину на его коротко остриженной голове. – Для нас завтрашний день начнется с рассветом. Но для некоторых завтрашний день начинается в полночь.
– Мы все настороже, – заверил его Конч. Нежелание Индиго спать его не беспокоило. Благодаря сочетанию таблеток и силы воли Индиго вообще редко спал.
– Может, нам стоит ночевать в подвале, пока все не закончится, – предложил тот. Подвалом они называли свой офис, больше похожий на бункер, и Конч сомневался, что даже в самом худшем секторе Панктауна найдется полицейский участок с более впечатляющим арсеналом.
– По разбросанным целям сложнее попасть.
– И все-таки у меня плохое предчувствие по поводу дьяволов. Командой мы могли бы спать посменно. Могли бы охранять друг друга.
– С нами все будет в порядке. Ты все равно не спишь. У меня есть мой купол. С Гансом его девушка, она дерется почти так же хорошо, как и он. А Брасс живет внутри того огромного мертвого робота возле Кузнечного парка, и даже если кто-то это заподозрит, то ни за что не прорвется сквозь броню. Так что иди читай, бабуля.
Индиго слегка улыбнулся, кивнул и отключился. Конч положил планшет рядом с собой. Затем повернулся на бок, зарылся головой в подушку и закрыл лицо рукой.
Мальчиком он тщетно умолял родителей разрешить ему спать с включенным светом. Теперь, когда стал мужчиной, никто не мог ему это запретить. Свет остался включенным.
* * *
Во сне воздух в спальне наполнился туманным сине-зеленым свечением. Оно пробивалось сквозь закрытые веки, и, как ни странно, вены на веках выделялись ярко черным на фоне фосфоресцирующей плоти. Раздался гул, тихий, но громче убаюкивающего, будто колыбельная матери, гудение силового щита. Дверь в комнату, наверное, только что открылась. Зомби, наверное, начали просачиваться внутрь.
Веки Конча распахнулись. Рука метнулась к штурмовой машине, лежавшей рядом под одеялом, точно любовница. Джаспер перекатился на спину и увидел, как влесси описывает зловещую дугу чем-то вроде черного металлического томагавка с лезвием на одной стороне полотна и острым шипом на другом. Нижняя часть рукояти сужалась в еще более тонкий
