Арабская романтическая проза XIX—XX веков - Адиб Исхак
* * *
О друг, пойдем со мною в театр воспоминаний, чтобы понять, чем была музыка у народов, завершивших свои дни, и поразмыслить о ее значении в разные периоды существования человека. Халдеи и египтяне обожествляли ее, как великого бога, поклонялись и прославляли ее.
Персы и индусы были убеждены, что она существует среди людей, как божественный дух. Один из персидских поэтов сказал: «Музыка была небесной девой, жившей среди богов. Она полюбила человека и спустилась к нему с высоты, но, узнав об этом, боги разгневались и послали вдогонку сильный ветер, который развеял ее по воздуху и унес в самые отдаленные уголки мира. Но душа ее не погибла. Нет, она живет в ушах людей».
Индийский мудрец сказал так: «Прелесть мелодий укрепляет мои надежды на существование прекрасной вечности».
Греки и римляне считали музыку могущественным божеством, в ее честь возводились огромные храмы, о великолепии которых мы не перестаем говорить, и роскошные алтари, на которые приносились щедрые жертвы. Имя этого божества было Аполлон. Его изображали стоящим прямо, словно ветвь над потоком. В левой руке он держал лиру, а правую положил на струны. Поднятая голова воплощала величие, а глаза смотрели вдаль, как будто он видел сущность вещей.
Говорили, что звучание лютни Аполлона — это эхо голоса природы. Он заимствовал печальный напев у птичьего щебета, у вздохов ветра и шороха ветвей.
В легендах римлян и греков рассказывается о том, что звучание струн лиры Орфея трогало сердца животных, и они шли за ним следом, растения протягивали ему цветы и склоняли ветви, а камни двигались и рассыпались.
Говорят, что Орфей потерял свою жену и так горько оплакивал ее, что мелодия его скорби переполнила землю, и сама природа плакала вместе с ним, пока сердца богов не смягчились, и они отворили пред ним врата вечности, чтобы он встретился с любимой в царстве духов.
Рассказывают еще, что вакханки убили Орфея и бросили его голову и лиру в море. Их носило по волнам, пока не прибило к острову, названному греками Островом песен. Говорят также, что в шуме волн, которые носили голову и лиру Орфея, до сих пор звучат плач и скорбные напевы, наполняя собою воздух, и что их слышат моряки.
После того как эти народы утратили свое величие, мы стали называть их предания небылицами, мечтами, источник которых — иллюзии и игра воображения. Однако все это указывает на огромное влияние, которое имела музыка у греков и римлян, и мы не ошибемся, если назовем эти предания поэтическим преувеличением, чьи источники — изысканность чувств и любовь к прекрасному. А разве это не поэзия в понимании поэтов?
От ассирийцев дошли до нас изображения царских процессий, во главе которых шли музыканты. Ассирийские историки сообщали нам, что музыка была символом славы на триумфах и знаком успеха на празднествах. Это так, ибо праздник без музыки подобен рассказу юной девы, у которой отсечен язык. Музыка ведома всем народам земли. Она восхваляет их божества в гимнах и песнопениях. Гимны подобны молитвам, которые народы возносили в храмах, подобны жертвам, которые они предназначали божественной силе. Священные жертвы, берущие начало в глубинах души, и молитвы, идущие от сердца и вбирающие в себя трепет чувств. Слова не нуждаются в пылких вздохах, однако же вздохи, вызванные скорбью царя Давида, сделали их еще более красноречивыми. Его псалмы наполнили землю Палестины, а его горести породили трогательные мелодии, источником которых были раскаяние и скорбь души. Его свирель стала посредником между ним и богом, у которого он молил об отпущении грехов. Звучание его арфы как бы исходило из сокрушенного сердца и вместе с каплями крови стекало с пальцев, а его творения признавались великими и богом, и людьми. Он говорил: «Восславьте же бога, прославляйте его звучанием труб, флейт, лир, барабанов и тимпанов, воздайте ему хвалу на струнах и органах, славьте его звуками цимбал, ибо все должны славить бога».
В священных книгах говорится, что в день страшного суда ангелы спустятся с неба, трубя в трубы во всех концах света, и от звука этих труб очнутся души, облекутся плотью и предстанут перед Судией.
Создатель этой священной книги возвеличил музыку, сделав ее посланцем бога к душам человеческим. А ведь его слова — только образ его чувств, одно из тех речений, которые он избрал для убеждения своих современников.
Известно что ученики славили Иисуса, перед тем как отправиться в Гефсиманский сад{78}, где Иисус был схвачен. Я, как сейчас, слышу мелодию этого восхваления, исходящую из глубин скорбных душ. Вижу то, что случится с посланником мира, вздыхаю от скорбной мелодии, заменяющей слова прощания.
Музыка шествует впереди воинов на поле сражения, она вдыхает в них пыл, придает силы. Она, подобно магниту, стягивает их разобщенные группы. Не поэты идут во главе войска на поле битвы — родину смерти, нет; и не проповедники с перьями и книгами, нет; воинов возглавляет музыка, которая, как великий вождь, придает необыкновенную силу их слабым телам, а это пробуждает в сердцах желание победить. Они преодолевают голод, жажду и тяготы пути и защищаются изо всех сил, за ней они идут с радостью и охотой, неся смерть ненавистному врагу. Так сыны Адама используют самое святое в мире для причинения зла.
Музыка — подруга пастуха в его одиночестве; когда, сидя на скале среди своего стада, он наигрывает на свирели знакомые животным мелодии, они спокойно пасутся окрест. Для пастуха свирель подобна дорогому другу, любимому собеседнику, с которым он не расстается; она преображает тишину внушающих страх долин, смягчая своими протяжными напевами их первозданную дикость, наполняя окрестности весельем и радостью.
Музыка ведет караваны, уменьшает усталость и сокращает долгий путь. Даже верблюды в пустыне идут, только заслышав голос погонщика, и не чувствуют тяжести, если звенят колокольчики, подвешенные к их шеям. Ведь известно,
