Пять королевств Ирландии - Джеймс Стефенс

— Я бы писал стихи! — воскликнул Финн.

— Я бы, наверное, тоже, — произнес поэт.

За знания Финн платил своему учителю всяческой работой по дому. Он таскал воду, разжигал огонь и собирал тростник для пола и кроватей. Финегас же учил его законам стихосложения, хитростям слов и искусству делать свой разум чистый и смелым. Но среди множества новых знаний Финн ни на минуту не забывал о Лососе Мудрости, ожидая его столь же страстно, сколь и Финегас. Он и так благоговел перед талантом и мудростью своего учителя, а уж после поедания Лосося тот, по его мнению, вообще должен был достигнуть совершенства.

Надо сказать, что Финн не только уважал, но и любил Финегаса — за бесконечную доброту, столь же бесконечное терпение, за готовность и умение учить…

— Я столькому научился от тебя, мой дорогой наставник! — сказал однажды Финн.

— Все, что я имею, — твое, сколько сумеешь взять, — ответил ему Финегас. — Больше, чем тебе нужно, ты все равно не возьмешь, так что бери, бери обеими руками!

— А вдруг ты поймаешь Лосося, когда я буду с тобой? — с надеждой размышлял юноша. — Как было бы здорово… — и он мечтательно устремил свой взгляд в зеленую даль.

— Так помолимся об этом! — отозвался Финегас.

— А расскажи, — продолжил Финн, — как Лосось наполняет мудростью свою плоть?

— В потаенном месте есть тайный пруд. На берегу его растет Священный Куст, с которого падают в воду Орехи Знания. А Лосось поедает эти орехи.

— Так ведь было бы проще найти этот пруд и собрать орехи прямо с куста. — предположил юноша.

— Это не было бы проще, — терпеливо объяснил поэт, — это было бы совсем не просто, ведь найти Куст можно только с помощью Знания, которое содержится в нем, а получить это знание можно, только отведав Орехов, а орехи можно съесть только в виде мяса Лосося.

— Мы должны дождаться Лосося! — сказал Финн в порыве смирения.

Глава 10

Жизнь Финна текла, как река — ночь сменяла день, вслед за днем снова приходила ночь, и ни днем, ни ночью не было ничего, кроме новых вопросов и ответов. Каждый новый день дарил разуму юноши новые крупицы знаний, и каждая ночь раскладывала их по полочкам — ведь по ночам мы закрепляем то, что узнали днем.

Если бы Финна спросили, как проходило его ученичество у Финегаса, он бы поведал о чередовании еды и сна да о бесконечных беседах, во время которых его разум часто норовил ускользнуть и спрятаться в дымке сонного уединения. Потом Финн пробуждался от минутного забытья и с огромным удовольствием пытался ухватить за хвост упущенную мысль и восстановить по ней предмет разговора.

Однако Финегас был опытным учителем и старался пресекать подобные вылазки разума своего подопечного. Поэт гонял мысли юноши, как раньше жрица — его тело, требуя осмысления вопросов и понимания ответов.

Задавание вопросов учителю может расслабить и расшатать ум ученика, если к этому не подходить всерьез. Финегас понимал это и потому часто заставлял Финна искать ответ самостоятельно, размышлять над вопросом и оттачивать его форму.

Постепенно разум Финна научился гоняться за мыслями, как раньше его тело — за зайцами. Теперь Финегасу оставалось только объяснять своему ученику, где тот был неправ, выстраивая ответ из вопроса. Так Финн окончательно усвоил порядок, по которому хороший вопрос превращается в хороший ответ.

Однажды, спустя не так уж много времени после разговора, о котором мы рассказали в предыдущей главе, Финегас подошел к Финну, держа в руках небольшую ивовую корзину. Взгляд учителя был одновременно торжественным и мрачным. Финегас смотрел на своего ученика с такой нежностью и грустью, что тому захотелось расплакаться.

— Что это? — встревоженно спросил Финн.

— Смотри! — отозвался поэт, поставив свою ношу на землю.

Финн заглянул в корзину.

— Там лежит лосось.

— Это — Тот Самый Лосось! — сказал Финегас, тяжело вздохнув.

Финн запрыгал от восторга.

— Я рад за тебя, учитель! О, как же я рад за тебя!

— И я рад, сердце мое, — произнес поэт.

Но, сказав так, Финегас уронил голову на руки и долго сидел, погруженный в свои мысли.

— А что делать теперь? — настойчиво поинтересовался Финн, уставившись на прекрасную рыбу.

Финегас поднялся и с грустью произнес:

— Я ненадолго уйду. Пока меня не будет, поджарь лосося, чтобы он был готов к моему возвращению.

— Обязательно поджарю! — с готовностью отозвался Финн.

Финегас пристально посмотрел на юношу.

— Ты ведь не будешь есть лосося в мое отсутствие?

— Не съем ни кусочка! — пообещал Финн.

— А ведь, действительно, не съешь… — пробормотал поэт, медленно уходя прочь.

Финн приготовил рыбу. Как прекрасно она смотрелась на деревянном блюде, какой аппетитный аромат источала! И все это великолепие открылось Финегасу, когда тот вышел из кустов и сел на траву. Он не только смотрел на лосося — его сердце, его душа и разум устремились к желанной пище, и когда он повернулся к Финну, тот не знал, кому предназначается исполненный любви взгляд учителя — ему или рыбе. Юноша понимал, что поэт ждал этого момента всю свою жизнь.

— Ты, — спросил Финегас, — ты не ел лосося без меня?

— Разве я не обещал?

— Но ведь я уходил, — продолжил наставник, — и ты мог захотеть отведать чудесной рыбы.

— Как я мог захотеть есть чужую пищу?

— Видишь ли, юноши плохо умеют противостоять своим желаниям. Я думал, что ты не удержишься и попробуешь ее, а потом съешь целиком.

— Да, я случайно попробовал, — засмеялся Финн.

— Когда рыба жарилась, на ее боку вздулся некрасивый пузырь. Я раздавил его большим пальцем и обжегся. Обожженный палец я сунул в рот, и если эта рыба так же вкусна, как и палец, — продолжил Финн, смеясь, — то она просто замечательна!

— Так как, ты говоришь, тебя зовут? — ласково спросил поэт.

— Меня зовут Дейвне.

— Твое настоящее имя не Дейвне, друг мой. Ты — Финн.

— Да, это так. — удивленно ответил юноша. — Но откуда ты знаешь?

— Даже не вкусив Лосося Мудрости, я кое-что знаю.

— Как же ты мудр, учитель! — восхищенно произнес Финн. — Расскажи, что ты еще знаешь обо мне!

— Я знаю, что не сказал тебе правду, — с тяжелым сердцем произнес Финегас.

— А что ты сказал мне вместо нее?

— Я сказал неправду.

— Но, учитель, ведь лгать нехорошо, — удивился Финн. — А что это была за ложь?

— Помнишь, я рассказывал тебе о пророчестве, согласно которому мне суждено поймать Лосося Мудрости?

— Конечно.

— Это было правдой, и вот, я поймал рыбу. Но я не сказал тебе, что съесть Лосося должен не я — это тоже было