Выше только небо - Риз Боуэн

– Может быть, друзья, знакомые, у кого вы могли бы пожить? Боюсь, в настоящий момент государственные приюты переполнены.

Джози подумала о сестре Стэна, но тут же отмела эту мысль.

– Таких тоже нет. Мои старшие братья на фронте, а сестра – горничная в большом поместье.

Женщина пробежала глазами анкету Джози.

– Тут сказано, у вас было сильное сотрясение мозга, поэтому пока никакой тяжелой работы и длительных нагрузок. Таким образом, вариант с устройством в тыловых армейских службах отпадает. Я могла бы предложить общежитие при военном заводе в Вулидже, но у станка вы тоже не сможете работать, с одной рукой на перевязи – вряд ли. – Внезапно женщина оторвалась от своих записей и с надеждой вскинула глаза на Джози. – Возможно, у вас найдутся деньги на комнату в гостинице? Хотя бы на первое время.

– О да, отличная идея. Вот только никак не могу решить, что мне лучше выбрать – «Риц» или «Савой».

Женщине удалось выдавить некое подобие улыбки.

– Очевидно, это означает «нет»?

– Мне хватало только на квартиру, – сказала Джози.

– Вы не работаете?

– Работала. До прошлой недели, когда моя работодательница погибла под бомбежкой, а наша кондитерская превратилась в руины. Я собиралась искать новое место, но вместо этого оказалась в больнице.

– Простите, мне очень жаль, – женщина вздохнула. – Вам пришлось нелегко. Столько всего навалилось. Единственное, что могу сказать в утешение, – вы не одиноки в своем несчастье. Вы даже не представляете, сколько людей, с которыми мне приходится разговаривать каждый день, оказались в такой же ситуации. Вдобавок многие из них потеряли членов семьи: самое ужасное – дети, погребенные под развалинами. Люди скорбят. И мы не знаем, как им помочь.

– Так что же мне делать? – вопрос Джози прозвучал резко. – Спать голышом на улице? У меня нет ни дома, ни имущества, даже одежды нет. Ничего не осталось. – Ее голос дрогнул, но она совладала с собой: нет, Джози не станет плакать перед этой женщиной.

– Ну, по крайней мере, одежду я могу вам достать. И туалетные принадлежности – зубную щетку, расческу. У вас есть сбережения в банке?

Джози мотнула головой.

– У Стэна была сберегательная книжка, но она погребена под развалинами дома, как и остальные наши вещи. К тому же я все равно не смогла бы воспользоваться его деньгами, верно? А собственного банковского счета у меня никогда не было. Боже, как глупо с моей стороны – я хранила наличные в заварочном чайнике на каминной полке. – Джози запнулась, боясь, что не выдержит и разрыдается, опозорив себя перед этой строгой дамой.

Собеседница снова уткнулась в бумаги, явно желая как можно скорее закончить затянувшийся разговор.

– Знаете что, я внесу ваше имя в список на эвакуацию.

– Эвакуация? Вы имеете в виду из Лондона?

– Да, вас отправят в сельскую местность.

Джози обдумала идею. Для нее она звучала так, словно ей предлагают перебраться в Гималаи.

Что касается социальной работницы – она понятия не имела, какое смятение посеяла в душе своей подопечной. Женщина продолжала говорить с нарастающим энтузиазмом.

– Обычно мы отправляем только матерей с детьми, но в вашем случае, полагаю, вам было бы полезно выбраться из города. А когда окончательно поправитесь, сможете работать на ферме. Свежий воздух и деревенская пища буквально творят чудеса.

Женщина собралась уходить. Мысли Джози все еще беспорядочно теснились в голове – столько кусочков мозаики, которые никак не складывались в общую картину.

– А что с моим удостоверением личности и продовольственной книжкой? Документы лежали у меня в сумочке, она тоже осталась под развалинами.

– Мы позаботимся о новых документах, – успокоила ее женщина. – Но это займет некоторое время. Все службы сейчас так перегружены, сами понимаете. При церкви Святой Бригитты есть монастырь, они принимают таких, как вы, – тех, кому некуда идти и негде жить. Вы можете пожить там, пока мы не восстановим ваши бумаги и не организуем переезд из Лондона.

Как и многие англичане, Джози испытывала врожденное недоверие к Римско-католической церкви и в особенности к монахиням. До нее доходили разные жуткие слухи: обитательницы монастырей молятся ночи напролет, хлещут себя плетками из колючей проволоки, а за нарушение монашеских обетов провинившихся замуровывают в стене. Однако в настоящий момент выбора у нее не было.

– Хорошо. Думаю, мне так и придется поступить, – кивнула Джози.

Она видела – женщина рассчитывала на большую благодарность с ее стороны, но не сумела найти отклика у себя в душе. Подошла младшая медсестра и стала учить Джози, как следует самой менять повязки на ранах, как делать перевязь и надевать ее через голову здоровой рукой.

– Да, поход в туалет будет нелегкой задачей. Я бы на вашем месте носила одежду попроще, где нет хитрых застежек и крючков.

– О, это не проблема, учитывая, что у меня вообще нет никакой одежды. Ни крючков, ни пуговиц. Была ночная рубашка, да и ту сорвало взрывной волной.

– О боже, – вздохнула сестра. – Ну, я надеюсь, они обеспечат вас вещами, прежде чем выписывать.

– Если они этого не сделают, я ни за что на свете не соглашусь покинуть палату в больничной сорочке, едва прикрывающей голый зад, – заявила Джози.

Сестра прыснула от смеха.

– Отлично! Так держать! Смотрю, вы стараетесь не падать духом.

– А что еще мне остается делать? Если не смеяться – только плакать.

Девушки переглянулись и улыбнулись друг другу.

– Пойду взгляну: может, у нас в бельевой найдется что-нибудь для вас, – сказала медсестра.

Вскоре она вернулась с обещанной одеждой: пара фланелевых панталон, две вязаные безрукавки, свитер из грубой шерсти, твидовая юбка и поношенное пальто. К ним добавились чулки, пояс с подвязками и туфли на шнуровке, тоже изрядно поношенные.

– Надеюсь, я не ошиблась с размером, – сказала сестра.

У Джози возникли мрачные подозрения, что вещи принадлежали одной из умерших пациенток. Но поскольку привередничать не приходилось, она приняла их и поблагодарила заботливую медсестру. Панталоны и жилетки были чистыми. Вероятно, их успели постирать в больничной прачечной, но свитер сохранил запах духов прежней хозяйки. Джози узнала его – «Пепел розы», – этот аромат особенно не нравился ей. Она вообще не любила духи, исключение составляла лишь лавандовая вода. Джози вспомнила, как однажды Стэн принес домой флакон дорогих духов, который, как он утверждал, случайно купил со скидкой у одного парня. Аромат оказался приторно-тяжелым. Джози никогда не пользовалась подарком. Сейчас ей показалось забавным, как случайный запах неожиданно вызвал цепочку ярких воспоминаний.

Когда Джози оделась, ее отвезли в инвалидном кресле к выходу, где уже дожидалось такси. За окном машины проплывали разбомбленные кварталы. Разрушения были столь существенны, что Джози