Кремль уголовный. 57 кремлевских убийств - Эдуард Владимирович Тополь

Но это не остановило грабителей…

Туапсе и Красноводск, 1907 г.

Спустя год после ограбления «Цесаревича Георгия», близ Туапсе было совершено ограбление еще одного парохода РОПИТа – «Черномор». На одной из стоянок бандиты с билетами пассажиров поднялись на борт «Черномора» и уже в отрытом море разоружили спящих охранников, заставили пассажиров выйти из кают на палубу и устроили им тотальный досмотр. «Всех обыскали самым тщательным образом, не оставив необшаренными ни одного кармана, ни одной складки платья. Забрали все деньги, часы, кольца, булавки от галстуков, браслеты, бинокли, кресты, шейные цепочки, серьги и пр.», – сообщила газета «Кавказ».

Поскольку добыча оказалась не так уж велика, то вслед за ограблением «Черномора» был совершен налет на пароход «Цесаревич Александр», следовавший на Каспии из Красноводска в Баку. Ночью налётчики, ранее севшие на корабль пассажирами, открыли стрельбу, арестовали капитана и под угрозой смерти потребовали остановить пароход. «На ограбленном пароходе были 31 человек команды и 253 пассажира. У пассажиров отобрано 2 709 рублей, у команды и капитана – 1 400 рублей. Грабителей было 16; все грузины», – написала газета «Русское слово». Поскольку оба цесаревича Александра стали самыми ненавистными для «народовольцев» императорами Александром II и Александром III, то пристрастие бандитов к этим именам подтверждало версию о грабителях-анархистах – продолжателях дела партии «Народная воля»…

И в целом это было близко к истине.

Берлин, апрель 1907 г.

В апреле 1907 года, накануне V съезда Российской социал-демократической рабочей партии, в Берлине состоялась тайная встреча нескольких руководителей РСДРП. Хотя партия именовалась социал-демократической, и ее лидеры исповедовали марксизм, эта сходка «Большевистского центра» в берлинском пивном баре мало чем отличалась от мафиозных сходок в пиццериях Little Italy в Нью-Йорке или в рыбных тавернах на Сицилии.

Сидя с кружками холодного баварского пива и тарелками с горячими франкфуртскими говяжьими колбасками, тридцатисемилетний Владимир Ленин (Ульянов), его ровесник Леонид Красин, тридцатичетырехлетний Александр Богданов, тридцатилетний Максим Литвинов (Валлах) и двадцатидевятилетний Иосиф Джугашвили, известный под кличкой Коба (его лицо неоднократно видели капитаны ограбленных черноморских и каспийских пароходов), обсудили текущие партийные расходы: на 100 тысяч рублей, полученных от подготовленного Леонидом Красиным и проведенного Янисом Лутером ограбления банка в Гельсингфорсе, были куплены в Гамбурге 500 маузеров, патроны и взрывчатка для российских боевых бригад, готовящих новое, после неудачной революции 1905 года, вооруженное восстание в России. Деньги от эксов на Черном море и Каспии, привезенные Кобой, уходят на создание в Санкт-Петербурге, Москве и других городах учебных центров боевых бригад, мастерских по набивке патронов и приготовлению бомб, издание «Искры», организацию побегов революционеров из тюрем и ссылок, и на жизнь самих руководителей партии в Европе.

Иными словами, одними грабежами пароходов уже не обойтись, на закупку оружия для будущей революции нужны куда большие средства. Но грабить европейские банки опасно для проживающих в Европе Ленина, Богданова, Литвинова и других революционеров, а потому любители светлого баварского пива перешли к рассмотрению возможностей крупных экспроприаций в России.

К сожалению, Янис Лутер, руководивший ограблением в Гельсингфорсе, отошел от партийной работы, женился и, сменив фамилию, по поддельным документам поступил в Коммерческий институт в Москве. Таким образом, для практического проведения крупной экспроприации осталась только одна кандидатура – Коба, чей организаторский талант, бесстрашие и связи на Кавказе значительно превышают возможности других революционеров. Возьмется ли Иосиф за эту миссию? Где, когда и каким образом он может ее выполнить, и нужна ли ему помощь Камо – проживающего в Тифлисе двадцатипятилетнего Симона Тер-Петросяна, активного участника революции 1905 года и помощника Красина и Литвинова в организации подпольных типографий и побегов революционеров из тюрем.

Утерев смоченные пивом усы, Иосиф Джугашвили – невысокий и стройный пышноволосый брюнет с темными кавказскими глазами и грузинским акцентом – сказал, что у него есть выходы на сотрудников тбилисского банка, но «чтобы взять этот банк, нужны не только помощники вроде Камо, с которым он дружит с детства, а деньги, динамит и оружие».

Леонид Красин вопросительно посмотрел на Ленина. В этом коренастом, бородатом и рано облысевшем господине в темном европейском костюме-тройке с трудом можно было узнать того шестнадцатилетнего Володю Ульянова, который после казни старшего брата обещал своей матери пойти «другим путем». Но он шел этим путем уже двадцать лет и не собирался останавливаться. Даже после того, как на 4-м съезде РСДРП руководство партии перешло к меньшевикам во главе с Юлием Мартовым, который запретил финансирование партии бандитскими ограблениями банков, пароходов, ломбардов и других предприятий, Ленин втайне от ЦК партии собрал «Большевистский центр» для создания в России «боевых бригад» и организацию ими «революционных экспроприаций». Теперь, выслушав требования Кобы, он утвердительно кивнул Красину, и тот повернулся к Иосифу.

– Все будет, – заверил Красин Иосифа.

Часто-часто стучали колеса на железнодорожных рельсах, мощный гудок паровоза эхом отдавался в Кавказских горах, вагон сильно раскачивало от скорости поезда, спешившего с севера России на юг, в Тифлис. После третьей бутылки старинного грузинского вина «Цинандали» винодельни князя Чавчавадзе Максим Литвинов уговорил Иосифа прочесть его юношеские стихи. «Но это стихи по-грузински, ты не поймешь», – сопротивлялся Иосиф. «Ничего, – говорил Максим. – Ты читай. Я люблю музыку грузинских стихов». «Ладно, – сказал Иосиф. – Я прочту их русский перевод. А музыку к ним когда-нибудь напишут…» И не то запел, не то заговорил речитативом:

Когда луна своим сияньем

Вдруг озаряет мир земной

И свет ее над дальней гранью

Играет бледной синевой…

Под этот высокий поэтический настрой Литвинов и Коба вышли из поезда в Тифлисе, сели в один из фаэтонов, дежуривших на Вокзальной площади в ожидании приехавших пассажиров, и Иосиф привез Литвинова в двухэтажный дом на тихой Фрейлинской улице в центре Тифлиса, где он жил с красавицей женой Като Сванидзе и новорожденным сыном Яковом…

Когда над рощею в лазури

Рокочут трели соловья

И нежный голос саламури

Звучит свободно, не таясь…1

В скромной таверне над Курой Максим Литвинов передал Симону Тер-Петросяну (Камо) марксистский привет от Владимира Ильича Ленина и поручил вместе с Кобой организовать экспроприацию денег из Тифлисского банка.

Все то же полусладкое «Цинандали» скрепило это историческое партнерство.

Когда, утихнув на мгновенье,

Вновь зазвенят в горах ключи

И ветра нежным дуновеньем

Разбужен темный лес в ночи…

Жарким июньским днем в центре Тифлиса из Тифлисского отделения Российского государственного банка – большого и красивого