Погоня за генералом - Александр Александрович Тамоников
— У тебя что нового? Что тебе этот Блажко рассказал?
— Да ничего он толком и не рассказал, — махнул рукой Клименко. — Говорит, что, когда батьку его убили в стычке с партизанами, то есть с нами, он решил отомстить и записался в «Галичину». Но потом, когда увидел, что немцы используют некоторые части дивизии как карателей против мирных жителей, решил обратно к мамке под юбку вернуться. Чтобы, как он говорит, не брать греха на душу. Ага, сейчас! Его с печи сняли и обратно пинками погнали. Хорошо, что не пристрелили за дезертирство. Отсидел в карцере неделю, а потом его отправили в роту охраны моста.
— Что ты мне тут его автобиографию рассказываешь! — рассердился Васильчук. — Ты лучше скажи, знает он что-нибудь о расположении основных сил его дивизии или не знает?
— А я что говорю? Ни черта он не знает. Он в передовом подразделении и не был ни дня. Откуда ему знать какие-то секреты?
— Тьфу ты, пропасть! — с досадой сплюнул Васильчук и, повернувшись к Шубину, воскликнул: — Глеб, ну ты хоть не томи!
— «Галичину», как я понял, в полном составе немцы на второй линии обороны держат, — ответил Шубин. — Это все, что я смог узнать от Скороходова. Но есть еще кое-что. Михаил, помнишь ту машину, что подъезжала к разъезду?
— Да. Скороходов сказал, кто в ней был? — Одинцов даже встал, заинтересованно глядя на Шубина.
Глеб кивнул.
— Тот, кто нам и нужен — штабной генерал СА Фриц Золенберг. А если быть точным — один из заместителей командующего 13-м армейским корпусом вермахта. Того самого корпуса, в распоряжении которого находится сейчас дивизия СС «Галичина».
Васильчук вопросительно посмотрел на разведчиков. Он понял, что Глеб не все сказал ему о том задании, которое получил от своего командования.
— А ну-ка, ребятки, выйдите и полюбуйтесь на природу, — обратился он к Рымарюку и Клименко, которые тоже с интересом слушали диалог Шубина и Одинцова.
Оба партизана нехотя подчинились приказу командира.
— Я так понял, что информация о «Галичине» — это не основное ваше задание? — обратился Васильчук к Шубину. — Нужна наша помощь, капитан?
— Помощь пока не нужна, — ответил Глеб. — Но надо, чтобы ты с нами отправил пару толковых бойцов. Они мне нужны, чтобы нам потом не возвращаться к тебе обратно. Мы их снабдим сведениями, которые ты, а вернее, радист Сапрыкин потом должен будет передать по назначению. А у нас с ребятами будет к немцам еще одно важное дельце.
— Так, может, вам лишние руки не помешают? — заметил Васильчук.
— Спасибо, конечно, Тарас, за предложение, но чем нас будет меньше, тем лучше. Мы справимся, — улыбнулся Шубин.
— Тебе виднее, — кивнул Васильчук. — Когда хотите идти?
— Времени у нас в обрез, а потому через часок, когда окончательно стемнеет, и пойдем, — ответил Глеб. — Кого нам с собой даешь?
— Да бери кого хочешь. Ты моих ребят уже и сам всех знаешь. А некоторых и в деле видел. Бери кого сам посчитаешь нужным. Кроме командиров, конечно.
— Хотел Клименко взять, ну да ладно. Тогда давай мне Герася Швайко и Костю Берегового. Они парни молодые, шустрые, с заданием легко справятся. Да и чего там справляться — одна нога там, вторая здесь. Главное, чтобы те сведения, которые они принесут, вы сразу же нашим передали.
— Передадим. Было бы что передавать, — заверил Васильчук. — Идите, ужинайте и отдыхайте. Времени у вас и так в обрез, как я понимаю.
Все вышли на улицу. Вечерние сумерки ложились под деревьями темными густыми тенями. Неподалеку от штабной землянки сидели и тихо о чем-то разговаривали с Клименко и Рымарюком разведчики. Тут же сидел и Микола Яценюк. Завидев Шубина и Одинцова, все встали и, отряхнувшись от налипших травинок и мусора, построились в ожидании приказа командира. Васильчук подошел к Клименко и попросил его сходить за Герасем и Костей. Тот без лишних вопросов ушел выполнять просьбу.
— Что это вы выстроились? Команды вроде не было, — спросил Шубин Зеленчука.
— Так ведь идти, наверное, надо, — неуверенно ответил тот.
— Надо, — согласился Шубин. — Вот через час и пойдем. Не ели еще?
— Нет, ждали, когда выйдете.
Глеб обернулся и позвал Васильчука:
— Тарас! Мне бы ребят покормить…
— Идемте со мной. Попробуем чего-нибудь найти пожевать. После этой бомбежки в лагере сам черт ногу сломит. Но вроде наши женщины общую кухню в порядок почти привели. Кухня на войне — это первое дело. Без харчей и война не война, — тараторил Агей, вышагивая впереди разведчиков.
— Быстро вы восстанавливаетесь, — заметил Одинцов, осматриваясь по сторонам.
И вправду прошло только несколько часов, а хаос, который царил в лагере после налета, был уже практически ликвидирован. Лишь кое-где еще были видны разбросанные по земле остатки разбитых и покореженных взрывом и огнем предметов и вещей от нехитрого лагерного быта. Ну и воронки от мин — куда же их денешь?
Конечно, до полного порядка на кухне, то есть до того порядка, который наблюдал Шубин в свой первый приход в отряд, было еще куда как далеко. Стол и две скамьи, на которых обычно трапезничали некоторые жители партизанского лагеря (в основном старики и дети, оставшиеся без родителей), сгорели.
— Хорошо хоть печь цела осталась. Да и мясо неожиданно образовалось. Одну кобылу не успели в лес увести — убило ее взрывом. Вот похлебку с ее мясом и картошкой наварили, чтобы добро не пропадало, — заметила тетка Марийка, ставя на стол перед разведчиками котелок с варевом и кринку с молоком.
— Ты, мать, молоко прибереги для ребятишек, — сказал Шубин, отдавая обратно кувшин. — Нам и супу достаточно будет.
Ели молча. Никто не расспрашивал Глеба, куда они пойдут и какое задание им надо будет выполнять. Знали — придет время, и командир сам все расскажет. Поставит перед ними, так сказать, боевую задачу. Пока ели, Глеб обратил внимание на одиноко стоявшую неподалеку фигурку подростка. Это, конечно, был Теткин. Он наблюдал за обедающими разведчиками, не решаясь подойти ближе.
— Теткин! Володя! — позвал Глеб. — Ты чего там торчишь как столб? Есть хочешь? Иди к нам!
Чуть помедлив, парнишка нерешительно подошел.
— Садись, — подвинулся, освобождая для него место, Глеб.
— Я ел уже, не голодный, — сказал Володя, но рядом все-таки сел, опустив при этом голову.
— Ты чего такой хмурый? — поинтересовался Зеленчук.
— Так… — нехотя ответил Володя и, подняв голову, нерешительно посмотрел на сидевшего напротив него Миколу Яценюка.
Микола, нахмурившись, ел, стараясь не встречаться с мальчиком взглядом. Глеб посмотрел сначала на одного, потом на другого и, понимающе кивнув, сказал:
— Все никак не помиритесь.
— Мы и не сварылыся, щоб мырытыся, — ворчливо заметил Микола.
— А если не ссорились, то чего оба такие надутые, как индюки?
— Дядька Микола на меня
