Погоня за генералом - Александр Александрович Тамоников
Васильчук хотел еще что-то сказать, но, махнув рукой, повернулся и, опустив голову, зашагал в сторону озера.
Женщины начали расходиться. Одни уходили в обнимку со своими оставшимися в живых мужьями, другие — парами или тройками, обнявшись и ища поддержки у своих, таких же горемычных, осиротевших и овдовевших, как и они сами, подруг.
Шубин осмотрелся и грустно покачал головой при виде разрушений, которые предстали перед ним, — кругом стояли почерневшие от огня деревья и кустарники, разбросаны вырванные из земли бревна от землянок, валялась на траве нехитрая домашняя утварь. Неподалеку лежал труп лошади, над которым плакал какой-то парнишка лет двенадцати или тринадцати. Рядом с ним стояла девочка и, утешая, гладила его по голове.
— Когда-нибудь все это закончится, — прервал молчаливую задумчивость Шубина лейтенант Зеленчук. — Когда мы выбьем немцев из этих мест, а это произойдет совсем уже скоро, они смогут вернуться в свои дома.
— Если их дома еще остались, — заметил Глеб. — Надо отвести пленных куда-нибудь с глаз долой. Вот только куда? Не я тут хозяин, а Васильчук…
— Йих можна в лазни покы закрыты. Вона цила залышылася.
Шубин обернулся и увидел Герася, рядом с которым, прижавшись к его плечу, стояла Леся.
— В лазни? — не сразу сообразил он, во все глаза глядя на Лесю и радуясь, что с ней ничего не случилось и она жива и невредима.
— Герась предлагает их в баню отвести, — сказала Леся и улыбнулась грустной, но оттого еще более загадочной и чарующей улыбкой.
— Да, в баню… — повторил Шубин, с трудом переводя взгляд с Леси на Герася. — Пойдем, Зеленчук, отведем пленных в баню.
— Мы сами их отведем, — подошел к Шубину Жуляба. — Вставайте, хватит рассиживаться! — толкнул он дулом автомата одного из галичан, того, что был постарше.
Галичанин тяжело поднялся, вслед за ним встали и другие пленные.
Возвращение в лагерь, и так безрадостное, стало вовсе трагичным и для партизан, и для разведчиков. Когда добрались до места, выяснилось, что не все жители лесного братства успели убежать в лес. Несколько человек погибло. В том числе двое маленьких ребятишек и глухой дед Михайло, который еще несколько дней назад помог разведчикам и вывел их к месту, где приземлился наш разведлетчик.
Эту новость рассказал Шубину Микола, которого Глеб категорически отказался брать с собой на задание, наказав присматривать в отсутствие командиров за гражданским населением. Благодаря именно Яценюку и его умелым действиям многие старики, женщины и дети смогли выжить, вовремя спрятавшись в лесу. Это он отдавал команды подросткам, чтобы те уводили женщин и детей не в одно место, а рассеивали их в разные стороны по лесу. По скучившимся людям проще бить, и жертв было бы намного больше, если бы все кинулись бежать в одну сторону.
Многих удалось спасти Миколе, а вот старика Михайлу не успел он вывести из землянки. Старушка, жена Михайлы, в момент налета была на озере и стирала белье, потому и жива осталась. А вот ее глухой старик, который не услышал, как надрывно ревут в небе над лагерем самолеты, даже не вышел — отдыхал после обеда. Когда начался налет, старушка, бросив белье, кинулась к своей землянке, но ее перехватил Микола. Он не позволил старухе бежать в сторону начавшегося в лагере ада. Узнав от нее, что старый Михайло спит в землянке, Микола побежал в лагерь сам, бросив старушке на ходу:
— Не ходы, маты, я сам за ным збигаю и прыведу до тебе.
Но как быстро ни бежал Микола, бомба летела быстрее его и разорвалась буквально в шаге от места, где стояла землянка стариков. Самого Миколу отшвырнуло ударной волной и сильно ударило левым боком о ствол дерева. Охнув от боли, он упал и несколько минут после этого не мог встать. Кругом рвались снаряды, летели комья земли, осколки дерева вперемешку с металлом… Но Миколе повезло — он остался жив.
— Не встыг я вывести Михайла, — горестно сетовал он, рассказывая Глебу эту историю. — Не выконав обицянку, дану старий його дружыни.
— Не вини себя, Микола, — вздохнул Глеб. — Если мы с тобой будем винить себя за всех, кого не смогли по какой-то причине спасти, то нам тогда и самим жить не стоит. А нам надо жить. Ведь пока мы с тобой живы, мы хотя бы еще одному или двум помочь сможем. Сегодня не только у старой Михайловой жены горе. У миллионов таких как она, вдов и матерей война и мужей, и детей позабирала. Ты лучше посмотри, скольким людям ты сегодня жизнь спас. А ведь их намного больше, чем тех, кто погиб.
Но как ни утешал Шубин Миколу, тот отошел от него расстроенный и опечаленный своими горестными мыслями…
⁂
Как выяснилось, в отряде Васильчука венгерского языка никто не знал.
— В расход его, — предложил Спивак, имея в виду венгерского офицера. — Только зря в лагерь привели, короеда, — ворчал он.
Хотя в группе Спивака погибло меньше всего людей, он никак не мог успокоиться после гибели своего кума Степана Бурули, который героически закрыл собою пулеметный дзот и дал возможность Реброву и остальным подрывникам закончить минирование моста.
— Расстрелять пленного всегда успеем, — возразил ему Шубин. — Попробую с ним по-немецки поговорить. Если он ругался по-венгерски, это не значит, что он немецкого языка не знает. Не зря ведь Венгрия до восемнадцатого года была единой страной с Австрией. А австрияки кто? Правильно — те же немцы.
Допрашивать пленных решили по одному, чтобы потом сравнить их показания и понять, говорят они правду или же лукавят, давая неправильные сведения. Клименко поручили поговорить с Грицько Блажко.
— Раз уж ты знаешь этого парня и даже говорил с ним, то тебе и карты в руки, — сказал ему Шубин. — Постарайся узнать у Блажко точное расположение его дивизии, сколько в ней всего человек, какое оружие, есть ли бронетехника, какой приказ им был дан на случай нашего наступления.
— Спросить-то я
