Идущие - Абай Тынибеков
Яншенук сидел с очень задумчивым видом, затем спросил:
– А главный визирь Джарбаш знает обо всём этом?
– Я ожидал от тебя этого вопроса, Яншенук. Он не знал. Теперь ты сам можешь рассказать ему. Он должен услышать всё из твоих уст. Заодно узнаешь и его мнение относительно всего этого и, что важнее всего, поймёшь, нужен он тебе в будущем или же нет. Станет ли он поддерживать тебя и обретёшь ли в нём союзника. Не забывай, что у него среди народа, помимо врагов, есть и сторонники, а они тебе могут пригодиться.
* * *
Куньбек Янгуй впервые за долгие дни покинул свою юрту и вышел на берег.
Накинув на плечи шубу, заложив руки за спину, он наслаждался свежим и чистым воздухом, с удовольствием вдыхая приятную прохладу. Он пребывал в превосходном настроении не только потому, что одержал первую победу над канглами, а ещё и оттого, что теперь осознавал её истинное значение, заключавшееся в том, что она предотвратила большую кровопролитную войну, ожидаемую предстоящей весной.
Услышав за спиной топот копыт, куньбек Янгуй развернулся и увидел Наби-бека, подъехавшего к главной юрте. Спешившись и передав скакуна подошедшему воину, Наби-бек направился к нему. Обменявшись приветствиями, они оба некоторое время смотрели на обширную водную гладь, пока Наби-бек не нарушил молчания.
– Правитель, я рад видеть тебя в полном здравии вне стен юрты. Закончилось, наконец, твоё добровольное заточение. От этой благой новости на лицах всех твоих подданных сегодня появилась улыбка и радость вновь вселилась в их души, – Наби-бек повернулся к куньбеку Янгую и, улыбаясь, приложил руку к груди, слегка склонив голову.
– Благодарю тебя, мой доблестный дуглу Наби-бек. Долгожданный день наступил, и мне больше не придётся обманывать и пугать народ своим мнимым нездоровьем. Если бы не необходимость, разве я посмел бы так поступить?! Хвала Небесам, всё это благополучно закончилось.
– Правитель, твоя мудрая задумка принесла должный результат. Всё получилось гораздо лучше, нежели мы ожидали, – Наби-бек с благодарностью смотрел в глаза правителю.
– Это верно, Наби-бек. Но эта задумка, как мы с тобой знаем, исходит от нашего мудреца, вновь оказавшего добрую услугу своему народу, и об этом нам не следует забывать. Он не приемлет наград, и я не знаю, как отблагодарить его… Как, впрочем, всегда в подобных случаях. Его жизнь и есть служение своему народу. Таким, как он, ты порой готов подарить все богатства мира, но они в этом не нуждаются, с лёгкостью отвергают, не воспринимая богатства как особые блага и не находя в них какого-либо смысла, и при этом смотрят на тебя как на несмышлёного юнца. Оттого что ты это знаешь, но никак больше не умеешь выразить свою благодарность, ты сам себя чувствуешь неблагодарным по отношению к ним. Так они обезоруживают тебя и превращают в их вечного должника. Это единственный узел, который я не могу развязать. Удастся ли кому-то когда-то сделать это? Хотел бы я увидеть этого человека, – куньбек Янгуй задумчиво улыбнулся.
– Прости, правитель, я не хотел огорчить тебя, выглядя человеком, неспособным по достоинству оценить чей-то вклад в наше общее дело, – Наби-бек удручённо отвёл взгляд от правителя.
– Я знаю, Наби-бек, что ты не такой, – коснувшись рукой его плеча, успокоил куньбек Янгуй и деликатно перевёл разговор на другую тему: – Скоро по моему приглашению прибудет властитель западного крыла сян дуглу Юити-бек и вместе с ним ю дуглу Демир-бек. Также я позвал командующего дозорными войсками тысячника Бурчука. Мы должны встретить их по достоинству и дать пир в их честь. К тому же они заслуживают высоких наград. Подумай об этом, Наби-бек. А теперь пойдём отсюда, а то я, признаться, немного озяб. Не хотелось бы заболеть по-настоящему.
Куньбек Янгуй и дуглу Наби-бек засмеялись и направились в сторону главной юрты.
* * *
Хаан-бек задолго до рассвета выехал через потаённую дверь в частоколе и направился по узкой тропе среди дремучего ельника. Несмотря на темноту, он вёл скакуна уверенно, так как знал эту лесную дорогу настолько хорошо, что мог бы продвигаться по ней с закрытыми глазами. К тому же и его конь очень хорошо помнил её и зачастую доставлял спящим в седле своего уставшего хозяина до селения. На половине пути от этого места до главного поселения шаманов тропа уходила вверх и шла по отвесному склону одинокой горы, где лес окаймлял её и смыкался за ней. На этом участке всадник должен был обязательно сойти с коня и вести его на поводу, что и сделал Хаан-бек.
Здесь было немного светлее, чем внизу, среди деревьев. Хаан-бек благополучно преодолел опасный отрезок пути и запрыгнул в седло, но не успел проехать и ста шагов, как вдруг слева от себя заметил какое-то движение среди деревьев. Хаан-бек замер, прислушался и стал всматриваться, но ничего не услышал и не смог рассмотреть. Он снял варежку и прижал ладонь к шее коня – тот был спокоен. «Значит, это не волки», – подумал Хаан-бек и, проехав немного вперёд, остановился, низко склонившись с коня. Он увидел на снегу следы от копыт одной лошади. Они вели сюда от главного поселения шаманов, куда и направлялся Хаан-бек, но в этом месте уходили в сторону от тропы, в лесные дебри.
Хаан-бек повернул скакуна и тихим шагом повёл его по следам. Попетляв среди деревьев, следы
