Глупая шутка - Данил Колосов
Второй заход дал еще два варианта: ожерелье и браслет. Ожерелье поражало своим наполнением и безвкусностью, было такое ощущение, что ювелир пытался впихнуть в достаточно ажурную серебряную оправу весь халцедон, который у него был в наличии. Классика OUT OF BUSINESS 70% SALE. Стоила эта прелесть под десять тысяч, и даже Максиму с его задумкой казалась слишком жестоким подарком. А вот серебряный браслет с сердоликом заинтересовал. Ровные серебряные пластинки с какими-то рунками, отрезки цепочки двойного плетения между ними, и сам камень прямоугольной формы, хорошо отшлифованный с интересным рисунком.
— Почем браслетик? — поинтересовался Максим у хмурого деда, который продавал свое барахло и, казалось, не интересовался ни покупателями, ни соседями по лоткам, просто черкал карандашом в газете, судя по всему отмечая какие-то фрагменты текста в статье на передовице. Максим мельком глянул название: очередное интервью с каким-то политиком.
— Три тыщщи, — буркнул дед.
— Чего так дешево-то? Красивая же вещь? — Максим не успел захлопнуть рот до того, как озвучил свою мысль. Все-таки алкоголь — штука коварная, всю торговлю испортил, задерет сейчас дед ценник!
— Дак не так с ней что-то, третий раз возвращают назад, потому и скинул. Берешь? — дед наконец оторвал взгляд от газеты и сурово зыркнул на Максима из-под кудлатых бровей.
— Проклятая что-ли? — пошутил Макс, хотя сомнений уже не испытывал, не самому же носить, а подарить «проклятую» вещь бывшей — такая забавная шутка для личного употребления. Сам пошутил, сам посмеялся.
— А шут ее знает, я в эти сказки не верю. Так берешь, нет?
— Беру, заворачивайте! — Максим потянулся к кошельку, справедливо полагая, что на барахолке валидаторов у народа не припасено.
— Не во что, газету не дочитал еще, — дед неодобрительно посмотрел на лопатник, который Максим успел достать из кармана куртки, — наличку убери, переведи на Сбербанк, если можешь.
«Цивилизация!», — подумал Максим, кивая и доставая телефон.
Минуту спустя, будучи счастливым обладателем «проклятого браслета», Макс направился домой. Погода для конца августа стояла уже прохладная, но ясное небо и солнышко делали день особенно приятным. При ближайшем рассмотрении браслет оказался великоват для запястья, скорее, он налезал на плечо над бицепсом, проверять на улице парень не стал.
«Если что, добавлю звеньев у ювелира, скажу, что чокер», — решил он, неспешно двигаясь в сторону дома. Захотелось пива. Максим усилием воли задавил это желание. Дома есть еще треть бутылки джина, а лечение еще не началось.
«Вот допью и брошу», — твердо соврал себе парень, понимая, что сегодня сила воли проиграла. В который раз, и, наверное, далеко не в последний!
Квартира опять встретила пустотой. Максим скинул уличную одежду, намешал себе джина с тоником, нацепил домашние шорты и завалился на диван, рассматривая браслет. Ровные пластинки серебра, красивые переливы сердолика. Сейчас это украшение уже не казалось парню женским. Застежка была достаточно простая — два крючка, при соединении замыкающихся в такую же пластину, как и те, из которых состоял браслет — рассчитанная на натяжение. Баловства ради он накинул браслет на плечо, повыше бицепса, и без труда защелкнул замок. Украшение село, как влитое. Парень поднялся и пошел покрасоваться перед зеркалом. Уже на подходе он услышал легкий щелчок и почувствовал укол в плечо. Последнее, что Максим увидел, теряя сознание, — это свое отражение в зеркале: здоровый, симпатичный парень, не качок, но пропорциональный и подтянутый, в шортах и с тупым выражением глубокого непонимания на лице.
Очнулся Максим от адской боли в груди. Легкие жгло при каждом вдохе, тупая боль в спине, между лопатками, и в солнечном сплетении не давала сосредоточиться. Тело парализовало. Однако раз в пару-тройку секунд от источника боли по остальному телу прокатывалась освежающая волна, смывающая всю боль, дарящая иррациональное для окружающей обстановки чувство покоя и неги. Парень осознал себя висящим в полуметре над полом. Шевелить получалось только глазами, голова была слегка наклонена, так что при определенном усилии можно было разглядеть грубые каменные стены, высокий, теряющийся в полумгле потолок с темными, явно повидавшими многое деревянными балками, пару столов вдоль стены с какими-то увесистыми по виду томами и край замысловатой геометрической фигуры на полу. Вот этот самый край Максима сильно заинтересовал, линии довольно ярко светились, мерцали, совершенно не похоже на электрическую подсветку. Вдоль линий шли ряды символов, светившиеся не менее ярко и необычно. Вообще весь антураж напоминал какой-то заклинательный зал из фентезийных РПГ. Вокруг стояла полная тишина. Вдруг помещение ярко осветилось: источником были две прозрачные небольшие сферы, окутанные всполохами света как будто аурой. Всполохи меняли форму, то походя на пламя, то на какие-то футуристически разряды электричества. Сферы появились откуда-то из-за поля зрения Максима и медленно и бесшумно поплыли к его голове, приближающиеся объекты подозрительно напоминали парню два глаза, чем ближе они подлетали, тем больше угадывалось деталей: схематичные радужка и зрачок, протуберанцами вырывающееся с задней стороны свечение, имитирующее глазные нервы. Прежде чем Максим успел удивиться или испугаться, сферы резко приблизились к его лицу, заполнив собой все видимое пространство, и влетели прямо в глазницы. Голову и глаза Максима пронзила резкая боль, и он потерял сознание.
Повторное пробуждение было еще более мучительным, болела голова, глаза, грудь, как будто Максима пробили насквозь колом, как бабочку из коллекции какого-нибудь лепидоптеролога. Жутко хотелось пить, все тело затекло от долгой неподвижности. Радовало только то, что вернулся контроль над конечностями. Макс попытался подняться хотя бы на четвереньки, камни под ним как будто бы впитали весь холод космоса и сосали из тела тепло покруче, чем пылесос Кирби высасывает деньги из карманов доверчивых домохозяек. Из центра груди продолжали распространяться успокаивающие и освежающие волны. Спектр зрения слегка поменялся, Макс сначала даже решил, что у него такой приход после непонятного ритуала, объектом которого он стал. Вокруг висели едва видимые голубоватые дымные следы, как будто кто-то секунды назад окуривал помещение палочками с благовониями. Следы светились, светилась странная схема на камнях под Максимом, так же светился алтарь возле одного из выступов схемы. Алтарь Максим увидел только сейчас, когда обрел возможность крутить головой и двигаться. Светилась эта каменюка тревожно-красным, и прямо адски алым полыхал
