Цветочная сеть - Лиза Си

Дэвид готов был поклясться, что не голоден и вообще больше никогда не притронется к еде, однако после первой же ложки горячего острого супа по телу разлилось приятное тепло. Несколько минут все молчали, сосредоточившись на поглощении лапши, а затем старик стал критиковать внучку за то, что она отвратительно готовит и наверняка «подохнет с голоду» после его смерти. Хулань поняла, что так он из вежливости пытался поддержать разговор за столом.

Затем председатель месткома, как и все старики, начал вспоминать о гражданской войне. Он тогда работал посыльным, доставлял сообщения из лагеря в лагерь и как-то раз встретил по дороге в Пекин будущую жену.

— Одна только проблема, — рассказывал он, — она не говорила на моем диалекте. Товарищи шутили: «Это ж хорошо — не поймешь ее жалоб». Так и живем пятьдесят лет. Главное, что в спальне все понятно.

Когда Хулань перевела слова старика, Дэвид невольно расхохотался, но тут же одернул себя: когда вокруг смерть, уже не до смеха.

Хулань почувствовала настроение Дэвида и обняла его:

— Мы ведь живые люди, Дэвид. Нам остается только есть, дышать, а иногда и смеяться.

Тем временем председатель месткома рассуждал о своих военных подвигах. Хулань слышала такую чепуху много раз. Если бы все старожилы, которые утверждали, будто принимали участие в Великом походе[70], и впрямь там были, то деревни и города Китая совсем опустели бы. Затем старик вдруг рассмеялся: дескать, не видел таких бомб уже лет сорок, а то и побольше. Хулань насторожилась.

— Ее очень просто изготовить, — продолжал старый боец. — Справится любой солдат и даже крестьянин, но снаряд отлично подходит для дела Освобождения. Устанавливаешь таймер, прячешься, а потом — ба-бах! Вот поэтому Мао любил такие бомбы.

— О чем вы толкуете?

— Этот ваш взрыв всколыхнул много воспоминаний. Только старожил вроде меня помнит, как сделать такую бомбу. И только старожилу вроде меня принесет удовольствие ручная работа…

— Вы использовали такие снаряды во время войны? — переспросила Хулань.

— Да. Мао их просто обожал, но вы же понимаете, в чем тут проблема…

— Нет, не понимаю.

Старик отхлебнул чаю и пояснил:

— Слишком ненадежно. Да, таймер есть, вот только срабатывает он как придется. Вам! Может, убьешь кого надо, а может, совсем не того. Или вообще все останутся целы.

Дэвид и Хулань ехали в центр Пекина в кузове фургончика, груженного зерном. Из-за ветра температура опустилась значительно ниже нуля, и они, сидя на тугих мешках, прижались друг к другу, чтобы согреться.

— Когда я вернусь в Лос-Анджелес, — сказал Дэвид, — разверну настоящее расследование. Может, мне и не удастся обвинить «Феникс» в убийстве, но доказать отмывание денег и уклонение от налогов будет несложно.

— Думаешь, они имеют отношение к сегодняшнему взрыву?

— Не знаю, Хулань. Я теперь ни в чем не уверен.

— «Возрождающийся феникс» — относительно молодая организация, — подумала вслух Хулань; Дэвид вопросительно глянул на нее. Она задумчиво наклонила голову. — У нее короткая история, и входят туда в основном юнцы.

— И что?

— Помнишь, что старик сказал про бомбу? Такие использовали во время гражданской войны. — Дэвид кивнул, и Хулань продолжила: — Кто бы ее ни изготовил, он уже в летах. Он должен был служить в армии Мао в тридцатых или сороковых.

— Все это дело рук какого-то старика?

— Ты ведь подозревал Гуана до сегодняшнего утра. Он определенно годится по возрасту.

— А кого мы еще знаем такого же; возраста? — спросил Дэвид.

— Начальника отдела Цзая. Моего отца.

— Да ну тебя, Хулань! — Дэвид рассмеялся, но она не присоединилась, и он снова посерьезнел. — А как насчет Ли Давэя? Может, он служил в армии?

— Дэвид, я ведь говорю: «Феникс» — молодая организация. Спенсеру Ли было чуть за двадцать, а он второй или третий человек по значению. Если главарю под семьдесят, а то и больше, почему он доверился таким молокососам?

— Верно. Ли Давэй, скорее всего, тоже юнец.

— Вот именно. И не забудь: мишенями были мы с тобой.

— Я понимаю.

— Старик сказал, что такую бомбу легко изготовить, но она ненадежна. Значит, ее подложили совсем недавно. Думаю, да, иначе она рванула бы, когда мы ехали в машине.

— Думаю, ее подложили в тот момент пока мы были в офисе Гуана.

— Теперь уже ты его подозреваешь? — Он не смог скрыть удивления.

— А если Гуан рассказал нам про медвежью желчь и Хэнлая, заранее понимая, что мы не сможем воспользоваться этой информацией??

— Черт! — Дэвид со злостью стукнул злаком по мешку. Усталость мешала четко думать. — Погоди-ка! А как же Питер? Никто не сумел бы подложить бомбу в «сааб»? пока Питер ждал нас в машине.

— Хулань побледнела при упоминании Питера, но затем собралась с мыслями:

— Он мог отлучиться за сигаретами или пойти позвонить.

— Допустим.

— Итак, еще раз: почему не Гуан?

— Несколько причин, — ответил Дэввд и начал перечислять: — Ты сказала, что человек должен быть определенного возраста. Гуан подходит, но он был с нами. По-твоему, он рискнул бы нанять другого человека, чтобы подложить нам бомбу? Очень вряд ли. Кроме того, никто не заставлял его рассказывать о желчи или Хэнлае. Он мог бы промолчать, тогда мы в любом случае не смогли бы остановить казнь. Разве ты не видишь, Хулань? Кто-то желал нашей смерти, но Спенсер Ли этому человеку мешал даже больше.

Фургончик подпрыгнул на ухабе. Дэввд оглянулся по сторонам, пытаясь определить, где они находятся, но тщетно, Тогда он поднял повыше воротник, пальто, чтобы ветер не задувал и уши, и посмотрел на Хулань. Она уставилась на свои руки, сложенные на коленях.

— Ты думаешь о Питере, — определил Дэвид.

— А как тут не думать?

Они немного помолчали, а потом Хулань призналась:

— С первого же дня, как Питера приставили ко мне, я ему не доверяла. Я знала, что он докладывает начальству, и бесилась.