Цветочная сеть - Лиза Си
— Прости. Я сожалею.
— Я строил планы, как полечу в Китай и верну тебя. Ты не представляешь, сколько раз я подавал на визу, но мне всегда отказывали.
— Жаль, что ты не прилетел… — пробормотала она.
Дэвид потянулся к ней, и тут раздался голос Питера:
— Инспектор Лю! Инспектор Лю!
Дэвид повернулся и увидел водителя, бегущего по дорожке в компании еще троих мужчин, один из которых держал рацию.
— Я беспокоился за вас, адвокат Старк! — выпалил мужчина, видимо следователь, приблизившись к Дэвиду. — Здесь уже произошло одно убийство, и мы не хотим еще одного. Вы с инспектором Лю должны вернуться к машине. Нам известно, что вы планировали осмотреть квартиру Гуан Хэнлая.
Позже, когда «сааб» продвигался в плотном потоке транспорта, Дэвид положил ладонь в перчатке на руку Хулань, и та не отдернула ее.
Когда дверь в квартиру Гуан Хэнлая, расположенную в элитном жилом комплексе, распахнулась, Хулань услышала, как Дэвид коротко ахнул. Сама она, еще не переступив порога, уже знала, что квартира за шесть тысяч долларов США в месяц окажется до крайности вульгарной. Инспектор Лю заранее предвидела масштабы этой вульгарности и теперь, стоя в дверях, осматривалась, как обычно поступала на местах преступления. Дэвид же быстро вошел в вестибюль с блестящим полом из черного мрамора и стенами из дымчатого стекла, а затем исчез в помещении, похоже служившем гостиной.
«Наверное, Дэвиду сейчас непросто», — подумала Хулань. Она готова была поспорить, что его поразили элегантность кабинета ее отца, кричащее богатство здания «Китайской земельно-экономической корпорации» и роскошь этой квартиры. Но еще больше его потрясла встреча с Хулань. Судьба снова свела их вместе, и Хулань успела к этому подготовиться, по крайней мере морально, а вот Дэвид явно не ожидал, что ему предстоит работать с ней. И все-таки, хотя ей было заранее известно о встрече, Хулань так и не смогла побороть желание признаться, что все еще любит его — ведь так оно и было! В парке она мечтала только о том, чтобы заключить Дэвида в объятия и прижаться губами к его губам. Дэвид с радостью продолжил бы с того места, на котором они остановились, но теперь все изменилось. Хулань понимала, что у них нет никакой надежды на счастье.
Больше всего Дэвид ценил справедливость и правду. Он не оставил места для смягчающих обстоятельств. Хулань привлекали его твердые убеждения, но они же и пугали: о многом Дэвиду просто нельзя было рассказывать. Если она откроет ему правду, обостренное чувство справедливости Дэвида разрушит все, что было между ними.
Хулань вышла на середину гостиной и стала внимательно осматривать обстановку. Гуан Хэнлай выбрал жилье, которое считалось новым и шикарным, но выглядело оно дешевкой. Квартира говорила об отвратительном вкусе. Хулань не собиралась критиковать хозяина, но именно такой кричащей роскоши обычно и ожидали от красных принцев.
Ноги утопали в коврах ручной работы со сложными узорами. Мебель была обита мягкой черной замшей. На стенах висели великолепные современные китайские пейзажи.
Тут в гостиную из спальни вернулся Дэвид.
— Посмотри, что я нашел, — сказал он, протягивая Хулань стопку чековых книжек. — Ты наверняка удивишься, узнав, где Хэнлай их хранил и сколько у него денег на счетах.
Хулань и не думала удивляться, но промолчала. Вместо этого она взяла у Дэвида чековые книжки и сложила их веером: Банк Китая, Национальный банк Гонконга, «Санва», «Сумитомо», Западно-восточный банк, «Катай», Китайский иностранный банк, Ситибанк, Банк Америки, «Федеральные сбережения и займы Глендейл».
— Все эти компании имеют филиалы в США, — уточнил адвокат. — Некоторые из них — Западновосточный банк, «Катай», «Глендейл» — базируются в Лос-Анджелесе, а Китайский иностранный банк, как ты знаешь, принадлежит семье Гуан.
Хулань открыла одну из чековых книжек, отметив вклады и снятия в размере то десяти, то двадцати тысяч долларов. Открыла другую — то же самое. Она сунула книжки в сумку:
— Нужно тщательнее изучить их. Сопоставить вклады с поездками Хэнлая.
— Боже мой, Хулань, ведь он буквально сорил деньгами! — воскликнул Дэвид, пораженный ее спокойной реакцией.
— Да, но помни, кто его отец. Я ничего другого и не ожидала. Даже забеспокоилась бы, если бы мы не нашли чековых книжек.
— Но они просто валялись на виду…
— Это Китай. Украсть у красного принца — все равно что подписать себе смертный приговор.
Дэвид покачал головой, и она подумала: «Разная культура, разные ценности, разная ответственность».
— Давай осмотрим квартиру, — предложила Хулань.
Кухня оказалась безупречный: хром, гранит, современная бытовая техника. Хулань открыла холодильник: он был пуст. Наверное, семья Гуан позаботилась убрать скоропортящиеся продукты после исчезновения Хэнлая. В спальне их ждала совсем другая история. Хозяйская одежда — дорогие костюмы от итальянской марки «Зенья», джинсы «Гэп» и отличная коллекция кожаных курток — была горой свалена в шкафу. В спальне было еще больше кожаной мебели, на этот раз в роскошном бежевом цвете, но царил настоящий хаос. Хэнлай, видимо, запрещал горничной трогать личные вещи. Несколько счетов, пара писем и бумажек с заметками валялись на столе из красного дерева.
Над столешницей были пришпилены несколько фотографий. Хулань наклонилась, чтобы присмотреться. Вот Хэнлай, с виду совсем юный, на каком-то банкете. Прямые черные волосы растрепались, рука небрежно лежит на плече друга. На другой фотографии Хэнлай позировал с Микки-Маусом на главной аллее одного из Диснейлендов. Несколько снимков были сделаны в ночных клубах: на одних танцевала молодежь, на других Хэнлай держал микрофон и, видимо, пел.
Хулань сняла фотографии со стены и снова просмотрела их. Гуан Минъюнь оказался прав: она действительно знала друзей Хэнлая в лицо и легко могла их найти.
Когда они вышли из квартиры, Хулань настояла, чтобы Питер отвез Дэвида в отель.
— Ты наверняка устал. Пора отдохнуть.
Дэвид принялся решительно возражать. Он хотел вернуться, чтобы снова допросить посла:
— Надо прояснить различия в историях отцов обеих жертв.
Хулань не соглашалась:
— Посол Уотсон и Гуан Минъюнь никуда не денутся. Мы навестим их в другой раз. А пока нужно понять этих двух мальчиков — кто они, чем занимались, с кем общались, — и тогда начнет вырисовываться портрет убийцы.
В десять
