Uncharted: Четвёртый лабиринт - Кристофер Голден

— Руки вверх, — крикнул Дрейк.

Алекс растерянно посмотрела на него.

— Что?

Нейт бросил пистолет на пол джипа и выбрался наружу, вскидывая руки в знак того, что он сдаётся.

— Если не хочешь, чтобы тебя пристрелили, подними свои чёртовы руки!

В этот момент первая из машин преследователей ворвалась на поляну. Раздалось несколько выстрелов, но Дрейк тут же начал громко кричать, что сдаётся, на английском и испанском, поднимая руки ещё выше, чтобы показать серьёзность своих намерений. Он отошёл от джипа, и Алекс, наконец, тоже подняла руки и выскользнула из машины, подражая ему как могла. Она начала плакать.

Дрейк подумал, что улыбаться было бы плохой идеей, но ему пришлось постараться, чтобы сохранить невозмутимое лицо. Страх всегда так на него действовал. Он прикинул, что Вальдес наверняка приказал своим головорезам вернуть девушку и посох Айара Манко, и было вполне логично предположить, что он также приказал им убить вора, который украл и то, и другое, — то есть его, — но Дрейк подумал, что сдача в плен может сбить их с толку. По крайней мере, он на это надеялся.

Второй джип с убийцами выехал на поляну, когда первый с визгом остановился в двадцати футах от него. Все стволы были направлены на Дрейка и Алекс. Большой грузовик, должно быть, всё ещё тащился где-то позади. В одной из этих машин сидел главный — какой-нибудь ублюдок поумнее остальных, и в момент теперешнего замешательства боевики наверняка будут ждать его приказа. Если Дрейк сдаётся, значит ли это, что они должны доставить его к Вальдесу живым, или им всё же следует его пристрелить?

Пока они ждали, боевики высыпали из двух джипов, все как один что-то крича, и окружили Дрейка и плачущую девушку, которая, казалось, не понимала, что её оставят в живых, чтобы сохранить её ценность как заложницы. «А может, именно поэтому она и плачет, — подумал Дрейк. — Может, плен пугает её больше, чем смерть».

«Или, может, ты просто разыгрываешь тут мелодраму», — подумал он. Убийцы ткнули в его сторону стволами, крича по-испански, чтобы Дрейк встал на колени. Он подчинился. Алекс сделала то же самое, хотя её никто об этом не просил. Невысокий, худощавый, но смертельно опасный на вид парень с усами, словно нарисованными маркером, спрыгнул с кузова второго джипа и направился к Дрейку, держа пистолет у бедра, будто пытался подкрасться к ним незаметно, хотя все выжидательно на него смотрели. Значит, это и есть их главный. Дрейк ждал, когда тот отдаст приказ стрелять.

Но усач не произнёс ни слова. Если его дружки и ждали приказа, им пришлось бы подождать ещё, потому что он, похоже, был человеком действия. Он вытащил пистолет из кобуры под мышкой, подошёл, поднял его и приставил ко лбу Дрейка.

— Ну, давай уже! — крикнул Нейт дрожащим голосом.

Маленький комендант удивлённо нахмурился, очевидно, решив, что тот торопит его нажать на курок.

— Что ты… — начала Алекс.

Внезапно грянул одиночный выстрел, вспугнув стаю пёстрых птиц, которые взмыли в небо с деревьев вокруг поляны. Маленький человечек с нелепыми усами пошатнулся, посмотрел вниз на дыру в своей груди с замешательством и, возможно, толикой сожаления, а затем рухнул в траву.

Лишь то, что руки Дрейка и Алекс были подняты вверх и очевидно пусты, в тот момент сохранило им жизнь. Ошарашенные убийцы завертелись, целясь в деревья и пытаясь понять, в кого им теперь стрелять. Один из них даже дал несколько очередей в пустоту.

А затем тени зашевелились. Ветви качнулись, и в листве деревьев показались десятки стволов и лиц. Кто-то был выше, кто-то ниже, одни были одеты в стиле местных племён, другие — в простую одежду сезонных рабочих, но все они были вооружены. Там были и ружья, и луки с натянутой тетивой, и даже ножи, готовые к броску. Кроме лязга взводимого оружия и шелеста листвы, они не издавали ни звука.

Один из людей Вальдеса начал кричать остальным, чтобы они открыли огонь — словно ему было нужно, чтобы кто-то другой спустил курок первым. В паре сантиметров от его покрытого грязью левого ботинка в землю вонзилась стрела. Секунду или две он смотрел на неё, а затем бросил свой автомат в траву.

Мгновением позже остальные убийцы тоже начали избавляться от оружия, а воины племени куикава быстро вышли из-за деревьев и окружили их. Несколько соплеменников поспешили к угнанному Дрейком джипу. Один из них поднял с заднего сиденья завёрнутый в мешковину посох, победно потряс им в воздухе и с благодарностью кивнул. Дрейк надеялся, что парень понимает: он полез за посохом не только ради благодарности племени.

Он поднялся и подошёл к Алекс. Девушка всё ещё выглядела перепуганной, глядя на воинов куикава так, будто они могли представлять новую угрозу. Дрейк помог ей встать на ноги.

— Ну а теперь? — спросил он. — Это считается за спасение?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Большую часть полёта из Гуаякиля в Чикаго Дрейк навёрстывал упущенный сон. После адреналинового всплеска, длившегося несколько дней, когда он постоянно пытался не умереть, он чувствовал себя выжатым как лимон, но в то же время его наполняло редкое умиротворение. Он восстановил справедливость после того, как Вальдес его обманул; вернул культурный артефакт его законным владельцам — правда, стоит признать, что именно он его сначала и украл; и теперь летел домой с таким количеством реальных денег в кармане, какого у него не было уже давно.

Племя заплатило ему гонорар за возвращение золотого посоха, но мэр Гуаякиля заплатил ещё больше за удовольствие получить свою дочь обратно живой и невредимой. Тот факт, что последнее деяние было чистой, хоть и несколько раздражающей, случайностью, делал награду только слаще. Такая удача выпадала ему нечасто, и ему не терпелось поделиться историей своего везения с Виктором Салливаном, своим лучшим другом и порой партнёром в подобных авантюрах.

В самолёте было несколько визжащих детей, а пассажир габаритов борца сумо на сиденье позади, казалось, был не в восторге от того, что Дрейк откинул спинку своего кресла, но он чувствовал себя непробиваемым для всех попыток мира нарушить его покой. Тихо слушая музыку через бесплатные наушники, он умудрился проспать весь фильм и проснулся лишь на мгновение ради клейкой курицы с брокколи, которая могла быть ужином,