Uncharted: Четвёртый лабиринт - Кристофер Голден
— Это Чигару, — сказал он, и египтянин слегка кивнул в знак приветствия. — Чигару, познакомься, это Джада Хзуяк и Нейтан Дрейк, самые близкие мне люди на всём белом свете, почти семья. Их здоровье и благополучие я воспринимаю очень близко к сердцу.
— Не говоря уже о твоём собственном, — ответил Чигару с британским акцентом.
Салли рассмеялся, и смех перешёл в короткий кашель. Он нахмурился и посмотрел на свою сигару.
— Надо бросать это дерьмо. — Затем он снова в упор уставился на Чигару. — Да, своё благополучие я тоже воспринимаю довольно близко к сердцу.
— Не беспокойся, Салли. В Египте у тебя есть друзья.
При слове «друзья» Дрейк взглянул на Джаду и увидел, как она удивлённо вскинула брови.
— Лучшие друзья, каких только можно купить за деньги, — пробормотал Салливан.
Чигару ухмыльнулся и знающе кивнул.
— Безусловно. — Он оглядел их троих, очевидно, отметив про себя их скудный багаж. — Поедем?
— Перелёт был долгим, — произнёс Дрейк. — И до Файюма ехать неблизко. Мы надеялись что-нибудь выпить.
Лицо Чигару расцвело в ослепительной улыбке.
— Друзья мои, неужели вы думаете, что я такой плохой хозяин? У меня в машине в ящике со льдом есть кока-кола, пиво и газированная вода. Если хотите, я заеду на рынок и куплю какой-нибудь еды на вынос, прежде чем мы покинем Каир.
— Это было бы просто великолепно, — с восторгом откликнулась Джада.
Дрейк не мог с ней не согласиться. Чигару, может, и был всего лишь связным, но в данный момент Нейт испытывал к нему весьма дружеские чувства. Еда и холодная кола казались ему раем на земле.
Чигару повёл их к универсалу «Вольво» с тонированными стёклами, припаркованному между постройкой и грузовым терминалом. Прямо перед машиной Салли снова заговорил тихим голосом, чтобы никто другой не услышал.
— А что насчёт оружия, о котором мы говорили? — спросил он.
— Разве я не просил тебя не беспокоиться? — ответил египтянин. — Наша первая остановка как раз за оружием.
Он открыл водительскую дверь и скользнул за руль. Салли улыбнулся Дрейку и Джаде так, будто наступило рождественское утро.
— Вот это уже другой разговор. Если снова нарвёмся на неприятности, хочу иметь возможность дать сдачи, — пробормотал он, забираясь на пассажирское сиденье.
Дрейк открыл заднюю дверь и придержал её для Джады.
— Похоже, у нас всё схвачено, — сказала она с натянутым весельем в голосе. Идея оружия и новой стрельбы, очевидно, нравилась ей не больше, чем Дрейку.
— На данный момент, — согласился Дрейк.
Но даже когда он уселся в «Вольво» рядом с ней и услышал звон льда, когда девушка достала бутылку газированной воды из холодильника, его вдруг снова посетило странное чувство: за ними наблюдают. Он не смог подавить дрожь и искушение оглянуться через плечо. Это ощущение возникало у него и раньше, и слишком часто он оказывался прав.
Отель «Оберж-дю-Лак» некогда был охотничьим домиком короля Фарука, последнего монарха Египта. С его белёными стенами и пальмами он больше напоминал Дрейку место, где в ранние дни Лас-Вегаса мог бы выступать Синатра. Отель стоял на берегу озера, которое было частью Файюмского оазиса, недалеко от города Файюм, современного и промышленного по местным меркам.
Час езды в любом направлении — и весь мир менялся. В этом радиусе лежала Долина Китов — тихая бескрайняя пустыня, чьи пески скрывали окаменелости древних морских созданий. Но здесь же находились и пирамиды, находящиеся в стороне от туристических маршрутов, и водопады, являвшиеся частью Файюмского оазиса. Некоторые из них были частью ирригационного плана, восходящего ко временам Птолемея, отводя воду из Нила для сельского хозяйства, но другие — как Вади-эль-Райан — были частью современного гидропроекта. Туризм в этом районе был развит слабо, но, насколько Дрейк знал, постепенно он всё же набирал обороты.
И всё это, вся эта проклятая местность, была частью того, что когда-то называлось Крокодилополем. Город Крокодилов получил своё название от рептилий, которые в древние времена в изобилии водились в здешних озёрах. Как и Ком-Омбо, появившийся позже, Крокодилополь был центром поклонения египетскому богу-крокодилу Себеку. Культ Себека построил огромный храм, где выбирали одного крокодила, который должен был олицетворять их бога, и украшали его золотом и драгоценными камнями.
Археологи обнаружили руины храма Себека несколько десятилетий назад. Хотя легенды о лабиринте в Крокодилополе продолжали существовать, эта часть храма так и не была найдена — до тех пор, пока не стартовал гидропроект Вади-эль-Райан. Спустя год после его начала, когда излишки воды из Файюмского оазиса отводили в искусственные озёра, два из них всё ещё использовались, но третье необъяснимо высохло. В ходе расследования инженеры обнаружили, что вода не испарилась, а ушла в руины лабиринта Себека.
Вот так последняя тайна культа Себека была раскрыта совершенно случайно. Но чтобы узнать секреты лабиринта, первой задачей археологической экспедиции стала откачка воды. Прошло больше года, прежде чем команда смогла начать составлять карты и проводить дальнейшие раскопки, а Лука Хзуяк консультировал их директора — Хилари Руссо — с самого первого дня.
Всё это Дрейк и Салли узнали от Джады в последние часы полёта из Монреаля в Каир. Они знали всё, что можно было знать, по крайней мере, до тех пор, пока они не свяжутся с Иэном Уэлчем, чья сестра Гретхен была той самой аспиранткой, работавшей с Мейнардом Чейни над проектом лабиринта в Музее естественной истории в Нью-Йорке. Гретхен пообещала заручиться помощью своего брата, но если она не сможет сдержать обещание, то они проделали такой долгий путь зря.
А пока их самой насущной задачей было постараться не расплавиться от жары.
Клубы пыли поднялись из-под колёс, когда Чигару заехал на подъездную дорогу перед отелем «Оберж-дю-Лак» и припарковался на небольшой стоянке рядом.
— Вы не так близко к центру Файюма, как вам, возможно, хотелось бы, — произнёс Чигару своим манерным акцентом. — Но это прекрасный отель. Такого в городе вы точно не найдёте.
Дрейку показалось, что он уловил в его голосе лёгкую обиду, словно Чигару был раздосадован тем, что они не договорились о жилье через него. Он подумал, получил бы тощий египтянин процент от стоимости их номеров. Он, может, и занимался оружием,
