Дракон из черного стекла - Джим Чайковски
Может, так оно и было на самом деле… Может, не одни только глаза и уши дхельпры использовала эта поверженная властительница для общения с пустыней.
«Но и ее голос тоже».
Наконец эти лазурные глаза оторвались от Никс, на которой надолго задержались, и обрушили всю тяжесть этого древнего взгляда на него. Даал почувствовал себя голым, пока эти лазурные лучи пронизывали его насквозь. И прямо перед тем, как был уже готов отступить на шаг, внимание Дрёшры переключилось на следующего из его спутников. Последовал короткий приветственный кивок в сторону Шийи.
– Добро пожаловать, сестра…
Вместо того, чтобы отступить под этим сверлящим взглядом, Шийя с явным вызовом шагнула вперед.
– Ты Дрёшра? Бывшая союзница ревн-кри, которая отвернулась от них, дабы уничтожить силы, окопавшиеся в этих землях?
Еще один кивок.
В тоне Шийи зазвучали настороженные нотки:
– Но я вижу, что ты не какой-то жалкий Корень из числа отступников…
Подтверждения не последовало.
Шийя обвиняюще ткнула рукой:
– Нет, ты та самая Ось, которая и привела их сюда!
Глава 69
Никс даже ахнула от потрясения, вызванного этим открытием. Грейлин попытался затолкать ее себе за спину, но она лишь отмахнулась от него и, решительно отказываясь уклоняться от происходящего, уставилась на фигуру, сидящую на троне.
«Значит, это Ось, и это она привела сюда войско ревн-кри…»
Несмотря на потрясение, Никс должна была заподозрить это еще до того, как вошла в эти туннели. Корни, хоть и способные придать себе практически любую форму, были не особо одарены по части обуздывающего напева. Этот талант – известный среди та’винов как синмельд – был присущ лишь Осям и в еще большей степени Крестам.
Грейлин, по-прежнему не опуская меча, крикнул в сторону трона:
– Если все это так, то ты пошла против себе подобных? Почему?
– Почему?
В устах Дрёшры это единственное слово прозвучало так, словно содержало в себе целое множество вопросов. И ее ответ намекал на эти вопросы.
– Я… я не знаю, с какой целью наши создатели одарили нас синмельдом, – произнесла она, явно с трудом выговаривая слова, как будто проржавев от времени. – Это настолько же благословение, как и проклятие. Это в равной степени и путь к мучительному сопереживанию, и источник силы.
Никс слишком хорошо это понимала.
Дрёшра опустила взгляд, слегка покачав головой.
– Я пришла в эту пустыню, чтобы исполнить свой долг – защищать турубью. Но эти выжженные пески не были совершенно пустыми и лишенными жизни. Жизнь здесь пела, летала и пряталась в норах, напевая сотнями глоток и сердец, и этот хор был куда сильней любого щита, который я могла бы ему противопоставить.
По мере того, как она продолжала, ее голос постепенно терял свою хрипотцу, становясь все громче и тверже.
– А потом началась боль. Муки подчинения… Тяжкий гнет земли и обитающих на ней чудовищ… Зверства Краены, стремящихся извести нас… Я выносила это два столетия, но все становилось уже слишком.
Никс не могла даже отдаленно представить, на что это было похоже. Она и сама уже пережила немало битв, коротких и жестоких, и это почти сломило ее – нет, и вправду сломило на какое-то время.
«Но выносить такое на протяжении столетий…»
– И все же я не нарушила свой долг, – обреченно произнесла Ось. – Вместо этого я обнаружила, что все больше отдаляюсь от него, становлюсь неспособной исполнять свои обязанности. Корни заметили это. И принялись втайне от меня осуществлять один свой проект, чтобы отодвинуть меня в сторону – тот, над которым они трудились на протяжении всех этих тысячелетий. Но то, что они пытались воплотить в жизнь, рисковало нанести ущерб турубье – если уже не нанесло его на тот момент.
Никс почувствовала, как ее охватывает отчаяние.
«Неужели мы зря проделали весь этот путь?»
Грейлин встрепенулся, явно обеспокоенный тем же самым.
– Какого рода ущерб?
Дрёшра пропустила этот вопрос мимо ушей, как будто сочла рыцаря не заслуживающим внимания.
– Чтобы остановить этот проект, чтобы положить конец векам мучений, я отыскала единственное орудие, у которого, как я надеялась, достанет силы чтобы остановить их. И этим орудием стали для меня…
– Краена, – невольно подсказала Никс.
– Они были могущественной силой, замечательно темной и дикой, объединенной общим разумом и целью. Однако разум Корней столь же гибок, как и их текучая форма. Они создали адское оружие чудовищной силы. Последовавшая за этим война огненной бурей пронеслась по этим землям. Продолжалась она четверть века. Никто не хотел уступать. Но в конце концов бронза и изобретательность оказались сильнее сердца и духа.
– Разум орды был разбит… – прошептала Никс.
Глаза Дрёшры закрылись, лицо у нее горестно напряглось.
– Они были так прекрасны… Особенно Хагар – который был истинным стражем этих земель, который с такой свирепостью вел свои крылатые легионы.
Никс покосилась на Аррена. Они уже слышали похожее имя.
– Хагарсан… Разве не так чанрё называют эту черную гору?
– Это значит «дом Хагара», – прошептал он, весь сжавшись от благоговения. – Хагар – это имя бога, которому поклоняются чанрё. Которое означает попросту «Страж».
Все еще погруженная в прошлое, Дрёшра продолжала:
– После того поражения я надеялась найти способ выковать Краену заново, вернуть к жизни эту темную золотую красоту. – Она указала на переплетение меди, стекла и разномастных частей бронзовых тел у себя за спиной. – Но в итоге все, на что оказалась способна, – это терпеть, пытаясь сохранить все, что было в моих силах, пока кто-нибудь более могущественный не возьмет бразды правления в свои руки… – Лазурные глаза открылись и сверкнули в сторону Никс. – И вот ты наконец появилась здесь. Я видела тебя промеж крыльев, еще более величественных и темных, чем у Хагара. Ты – ка’вин, наконец возродившийся вновь!
Грейлин шагнул вперед, встав перед этим сияющим взглядом.
– Что такое ка’вин?
Бронзовая фигура ответила, то ли услышав вопрос, то ли просто продолжая свою мысль:
– Та, что возрождается раз в несколько тысячелетий, идеальное сочетание плоти и таланта, сердца и мощи – существо, способное вместить в себя такую силу, что далеко за пределами возможностей мне подобных. Я слышала, как они восходят там и тут, как далекие звезды, – только для того, чтобы быстро угаснуть
