На Лунных островах - Франко Проспери
Мы плыли по направлению к ним, оставив позади ровную линию подводных скал, обрамляющих остров. Теперь мы уже не видели ничего, кроме густой синевы воды в бездонной глубине, и продвигались вперед, время от времени бросая взгляд поверх волн, чтобы убедиться в том, что дельфины все еще там. Но как часто случается, когда имеешь дело с этими животными, мы добрались до места, а дельфинов будто след простыл. Однако мы не желали признать себя побежденными и решили задержаться немного на этом месте.
И вот тут-то мы в первый раз заметили поблизости каких-то странных животных. Совсем недалеко от нас показались прозрачные ленты, уходящие с поверхности в глубину. Они не имели определенной формы и сливались с синевой моря, словно ленты какой-то студенистой материи, тянувшейся метрах в пяти под нами.
Крайне заинтересованные, приблизились мы к этим непонятным «предметам» и стали внимательно их разглядывать. Мы увидели, что бесцветные ленты отходят от круглого розового туловища, которое плывет по поверхности моря, — студенистые ленты оказались щупальцами большой медузы, ритмично раскачивавшейся на волнах.
— Это физалия! — воскликнул я, поднимая голову из воды.
— Она самая! — согласился Фабрицио. — Осторожнее, не прикоснись к ней.
— Я ее отлично вижу!
Это была одна из тех гигантских тропических медуз, чьи щупальца достигают иногда тридцати метров в длину. Физалии, самые большие медузы в мире, обладают смертоносным оружием — ядовитой жидкостью, которой они оглушают или убивают свою добычу.
— Погляди-ка туда. Там еще одна, — услышал я через минуту голос Фабрицио.
— А вон третья! — подхватил я с удивлением. — Да их здесь сотни!
И действительно, вода перед нами была усеяна целой флотилией физалий. Казалось, будто покрытое легкой рябью море бороздили сотни розоватых парусов. На глазах у нас в волнах расцветали, словно бесчисленные опаловые цветы, правильные ряды красно-синих созданий, грациозно раскачивавшихся друг подле друга.
Потрясенные этими небывалым зрелищем, мы забыли об осторожности и стали снимать их на кинопленку и разглядывать, стараясь подобраться поближе.
Физалии, величиной с детскую голову, снабжены кроваво-красным гребнем, обладающим ядовитыми свойствами. Под лучами солнца их тела отсвечивали всеми цветами радуги, казалось, будто колышущееся зеркало моря покрыто разноцветными крапинками. Очарованные этой картиной, мы потеряли несколько драгоценных минут, и только потом, уже слишком поздно, поняли, в какую ловушку мы попали.
Мы вдруг почувствовали по всему телу легкие уколы.
— Эге, Франко, — проговорил Фабрицио. — Чувствуешь, как щиплет?
— Наверно, их яд просочился в воду, — предположил я. — Пора убираться отсюда.
Мы попытались повернуть, но оказалось, что нас со всех сторон окружают медузы, влекомые сюда течением и ветром.
— Надо попробовать пробраться, — сказал я Фабрицио. — Отталкивай их стволом ружья.
Эта операция, осуществить которую как будто бы было крайне несложно, оказалась весьма затруднительной. Туловища студенистых созданий были настолько непрочными, что, когда мы пытались оттолкнуть их ружьем, они тут же разваливались на куски. Вода теперь кишела обрывками медузьих щупальцев, плававших на поверхности в опасном соседстве с нами. Жгучее вещество расплывалось по воде и усиливало у нас болезненное покалывание. Мы были со всех сторон плотно окружены их шаровидными телами, а под водой висели длинные ленты, словно стеклянные прутья какой-то чудовищной тюремной решетки.
— Что же делать? — спросил Фабрицио. — Мы попали в самую гущу, и они окружают нас все плотнее и плотнее.
Я огляделся вокруг в надежде найти проход между физалиями, но ничего не увидел.
— Попробуй опять ружьем.
Так нам удалось немного расширить сжимавшееся вокруг нас кольцо, но разорвать их ряды мы не могли. Пощипывание становилось все сильнее, а в паху и под мышками сделалось просто невыносимым.
Мы уже четверть часа находились в таком положении, в самом центре наступающей флотилии.
— Я больше не могу, — сказал я Фабрицио. — Мне кажется, что я весь в огне.
— Давай нырнем и попробуем пробраться низом, — предложил он.
— Хорошо, — согласился я. — Но только поскорее.
Мы делаем глубокий вздох и опускаемся вертикально вниз. Ряды щупальцев тянутся за нами в глубину, словно мы опускаемся в колодец, стенки которого оклеены синими лентами. Десять метров, пятнадцать метров, а студенистые полосы по-прежнему окружают нас. Опускаемся еще немного — начинает ощущаться давление, и нам приходится сделать несколько глотков, чтобы уравнять его и облегчить боль в ушах.
Наконец стена щупальцев кончилась. Я медленно поворачиваюсь, принимаю горизонтальное положение и плыву под жгучими остриями, угрожающе нависшими надо мной. Чувствую, что силы мои иссякают, но конца щупальцам все не видно. Наконец мне становится совсем нехорошо, и я понимаю, что придется всплыть. В отчаянии ищу я хоть где-нибудь свободное пространство, и на эти лихорадочные поиски уходит еще несколько секунд. Стоит одной из этих живых лент коснуться моего тела, и я уже никогда не смогу всплыть на поверхность. Мне кажется, что я схожу с ума. И тут я увидел наконец просвет между медузами — колодец с ядовитыми стенами, на дно которого проникает свет. Я стал быстро подниматься вверх, чуть ли не касаясь страшных щупалец. С шумом вынырнул я на поверхность и стал жадно вдыхать воздух раскрытым ртом.
— Я обжегся! — услышал я крик Фабрицио невдалеке от себя. — Наткнулся на щупальца. Будто огнем обожгло!
Я увидел его на расстоянии нескольких метров среди красных парусов, окружавших его тесным кольцом.
— Смелей! — кричу я в ответ. — Нужно снова нырять.
— С ума можно сойти, — восклицает он. — Если б ты знал, какая это боль!
Я опять наполняю легкие и, чудом избегнув столкновения с физалией, оказавшейся слишком близко от меня, опускаюсь в синюю глубину. Мне кажется, что все это — сон, и я что было силы плыву среди фантастических студенистых полос. Опять достигаю большой глубины, а затем еще раз возвращаюсь на поверхность, окруженный медузами.
Вынырнув, я ищу глазами голову Фабрицио, но вижу, что он — на том же самом месте, где я его недавно оставил.
— Я не могу двигаться! — кричит он. — Мне плохо.
— Я не обжегся! — кричу я ему в ответ. — Ты старайся только не подпускать их к себе, а я поплыву за лодкой.
Обеспокоенный состоянием своего друга, я спешу снова погрузиться в воду. К счастью, теперь я оказался на самом краю полчища физалий, так что мне без труда удается оставить позади несколько последних медуз.
Снова вынырнув на поверхность, я прокричал Фабрицио: «Держись!» — и быстро поплыл к
