Вечный Китай. Полная история великой цивилизации - Адриано Мадаро

Затем медленным жестом достал из сумки слегка помятую фотографию и протянул мне, словно реликвию. Он лишь сказал: «Вот, я нашел ее».

На снимке маленькая худенькая женщина со скучающим выражением лица смотрела куда-то в сторону камеры. Возможно, она была встревожена или просто напугана. Позади нее простирался глазурованный пейзаж Запретного города. Забрав фото, Сяо Лу сообщил, что встреча будет зависеть от того, сможет ли он уговорить некую мадам Го, которую вдова считала приемной дочерью и с которой он был знаком.

– Отличный кадр! – удовлетворенно воскликнул я, представляя, как непросто было разыскать ее в безликой пекинской толпе. Мне хотелось избежать обычных бюрократических каналов, поисков через заполнение форм и получение разрешений, рискуя так никогда и не встретиться с ней. Интервью должно было пройти без предварительных проверок, без необходимости представлять вопросы на рассмотрение государственным органам и главное – без «фильтра» чиновников из министерств и ассоциаций.

Во время моих поездок в Китай в те годы, особенно в 1980-е, я расспрашивал китайских друзей о том, как выйти на Ли Шусянь, но никто не мог дать ответа. Казалось, после минутной славы, связанной с посмертной реабилитацией Пу И, вдова канула в небытие. Я опасался, что не успею встретиться с ключевым свидетелем, которому мог бы задать столько неофициальных вопросов. Складывалось впечатление, будто после той церемонии 1980 года Ли Шусянь вновь исчезла в период волнений, что время от времени случаются в Китае. Более того, мне было известно, что власти обратили внимание на Пу Цзе, брата бывшего императора, который после тюремного заключения и перипетий Культурной революции, а особенно после кончины Пу И, был официально назначен представителем маньчжурского императорского клана Айсинь-Цзиоро. И ни для кого не секретом было, что между Пу Цзе и Ли Шусянем некоторое время существовала неприязнь из-за «монополии» на свидетельства, касающиеся Пу И.

По этой причине Ли Шусянь была для меня ценнейшим свидетелем. Официально отверженная, ведущая одинокую старость, почти недосягаемая, она была незаменима для той работы, которую я задумал. Но это было все равно что искать иголку в стоге сена. Однако осень 1988 года преподнесла мне сюрприз. Всего через двадцать один год после смерти Пу И, в том же октябре, мой пекинский информатор при содействии другого моего старого знакомого, итальянского переводчика Гао Цзинсуна, работавшего в том же офисе, что и госпожа Го, сумели стать ключевыми посредниками в установлении контакта с Вдовой.

Встреча состоялась в моем отеле на следующий день после возвращения из Пхеньяна. Ли Шусянь прибыла вместе с переводчиком и госпожой Го. На ней был белый жакет поверх серых брюк. Она шла между двумя сопровождающими с выражением страха или, возможно, просто сдержанности на лице.

Мы расположились на диване и начали беседу. Затем перешли к интервью. Мы сидели за столиком в отдельной комнате кофейни. Официантка поставила в вазу три желтые розы. Ли Шусянь взяла чашку чая и сказала, что готова. Вскоре я понял, что за этой встречей должны последовать другие. Я не мог сразу «обрушиться» на столь хрупкую натуру. Я предложил пойти вместе пообедать в кантонский ресторан отеля, славящийся своей великолепной кухней. Она с радостью согласилась.

Через четыре месяца я решил вернуться в Пекин. Выбрал для этого праздник Нового года по лунному календарю и, тем временем, перечитал автобиографию Пу И «От императора к гражданину», англоязычное издание, опубликованное в 1964 году в Пекине издательством Foreign Languages Press. Как и в фильме Бертолуччи, концовка была слишком поспешной и неубедительной. Это лишь укрепило мою давнюю догадку.

Автобиографическая книга заканчивается вскоре после освобождения Пу И из тюрьмы, когда он женится на Ли Шусянь. Фильм «Последний император», также являющийся шедевром, завершается примерно в тот же момент, как и биография американца Арнольда К. Брекмана. Я был еще больше убежден, что необходим «третий акт»: он должен был воссоздать последние семь лет жизни «нового человека», которого режим Мао считал своим шедевром искупления.

Многое предстояло прояснить. Историю нужно было взять в свои руки. Главный герой умер 17 октября 1967 года, в самый разгар Культурной революции. В то страшное время его смерть практически осталась незамеченной. В больнице «красные охранники» заявили, что «умер обычный человек».

Спустя несколько лет на Западе распространилась новость, что Пу И был убит «красными гвардейцами». Эти молодые люди незаконно арестовали его, жестоко избили, вырезали глаза, и после трех дней мучений, во время которых он проливал кровавые слезы, несчастный скончался в грязной «народной тюрьме».

Весть облетела весь мир, и многие поверили в нее. Это были времена, когда отношений с Пекином практически не существовало, и ни у кого не было возможности проверить достоверность этой информации. Сомнения в трагической гибели Последнего Императора еще долго витали в воздухе, пока не объявилась его Вдова.

В действительности, вскоре после женитьбы у Пу И обнаружили рак, и свидетельства его болезни и лечения сохранились в пекинских больницах, где он проходил курс терапии. Окончательным доказательством того, что реальность отличалась от распространенной версии, стало захоронение праха императора на революционном кладбище Бабаошань, а затем перенос в императорскую усыпальницу Силин.

Сегодня уже никто не верит в ту кровавую историю, ставшую плодом тайваньской антикоммунистической пропаганды. Пу И на самом деле умер от рака в больничной палате. Вскоре после его кончины Чжоу Эньлай распорядился провести расследование гонений со стороны «красных гвардейцев», но оно ни к чему не привело. Это были опасные времена даже для премьер-министра, которого «Банда четырех» обвиняла в том, что он – новоявленный Конфуций.

В начале 1980-х, после суда над «Бандой» и решительного осуждения Культурной революции, если бы события развивались иначе, об этом непременно стало бы известно. Дэн Сяопин приказал приоткрыть завесу тайны, и вскоре правда о многих громких делах вышла наружу, начиная со смерти в тюрьме от пыток председателя республики Лю Шаоци[251]. Пу И лишь слегка задел ураган, потрясший Китай, но он не погиб столь жестоким образом.

Моя вторая встреча с Ли Шусянь произошла в феврале 1989 года, и мы виделись трижды. 4 февраля, накануне праздника Лунного Нового Года, она пришла ко мне в отель Beijing International вместе с неотлучным Го Синьвэем и переводчиком Гао. Интервью заняло всю вторую половину дня и продолжалось до ужина.

7 февраля она пригласила меня к себе домой на праздничный ужин. Я прибыл на автомобиле в сопровождении Лу Синя, Гао Цзинсуна и верного водителя Мао. Квартира располагалась на втором этаже