Мифология советского космоса - Вячеслав Герович
Российский капитализм и семиотика космоса
В постсоветскую эпоху дискурсы прошлого и настоящего вступают в сложное взаимодействие. Как отмечает историк Мартин Коллинз, глобальная эпоха, в которую мы живем, изменила как культурное восприятие космических полетов, так и приоритеты космической эры. Метанарратив освоения космоса больше не доминирует в общественном представлении о космических полетах, и новые крупномасштабные космические проекты, как правило, связаны с глобальными системами спутниковой связи, а не с амбициозными планами пилотируемых полетов. Вместо того чтобы уводить человечество прочь с Земли в зачарованную неизвестность, космические проекты теперь соединяют разрозненные части нашей планеты, меняя сами понятия, в которых мы обсуждаем культуру в целом и в частности, культуру космической эры746.
Коллинз обращает наше внимание на семиотическую природу новых дискурсивных режимов: культурные символы не просто репрезентируют вещи, они действуют. Они создают среду «второй природы», в которой возникают новые идентичности, а новая форма власти – власть культуры – конкурирует со старыми политическими и институциональными структурами и перестраивает их. Таким образом, культуру нельзя рассматривать просто как раскрашенный фасад, за которым скрывается грубый механизм технологических инноваций, экономических стимулов и политических компромиссов. Культура сама по себе является действующей силой – инструментом инноваций, извлечения прибыли и борьбы за власть.
И капитализм, и коммунизм манипулировали символами: капитализм сделал семиотику неотъемлемой частью маркетинга, в то время как коммунизм включил ее в повседневную идеологическую пропаганду. Обе системы породили массовое производство и потребление символов; любая публичная репрезентация имела своей целью продать что-то, будь то товар или идеологическая догма. Деятели коммунистической пропаганды часто сталкивались с теми же задачами, что и менеджеры корпоративного маркетинга.
В постсоветской России культурное наследие десятилетий коммунистического правления столкнулось лицом к лицу с недавно зародившейся капиталистической культурой. Современные российские рекламные кампании зачастую умело сочетают старую советскую символику с «новыми русскими» капиталистическими ценностями. Пользуясь тем, что Коллинз назвал «смесью семиотики, капитализма, космических полетов, глобального и локального», они умело эксплуатируют привлекательность космических символов советской сверхдержавы, которые стали модными среди молодежи и питают ностальгические чувства пожилых людей. Летом 2006 года оператор сотовой связи МТС запустил рекламную кампанию в Москве для продвижения своего нового тарифного плана «Первый». На рекламном щите был изображен космонавт в скафандре, радостно позирующий с мобильным телефоном в космосе747. МТС также запустила телевизионный рекламный ролик со слоганом «Будь первым!». Эта недвусмысленная попытка позиционировать компанию как лидера отрасли была основана на популярной в России ассоциации образа космонавта с Юрием Гагариным, первым космонавтом. Послание на рекламном щите в то же время содержало самоиронию в постмодернистском стиле: у космонавта на руках были космические перчатки, что, конечно же, делало невозможным нажатие клавиш на телефоне. Таким образом, реклама притворялась вовсе не рекламой, а скорее приглашением зрителя вступить в семиотическую игру с противоречивыми символами.
Смешанные чувства гордости за славные космические достижения прошлого и стыда за потерю статуса сверхдержавы, а также ирония по отношению к обоим этим чувствам как идеологическим конструкциям создали благодатную почву для семиотического взаимодействия прошлого и настоящего, реальности и имитации, правды и рекламы. Показная рефлексия о симулированной реальности рекламы была выведена на новый уровень в серии телевизионных рекламных роликов МТС, последовавших за рекламной кампанией тарифа «Первый». В этих роликах сначала показывали космонавта, разговаривающего по мобильному телефону во время подготовки к старту, а затем камера уходила на общий план, показывая, что действие на самом деле происходит в декорациях на съемочной площадке во время подготовки к съемкам сцены запуска748. Лукаво отсылая к популярным конспирологическим теориям, будто космические полеты целиком инсценируются на съемочной площадке, а также к сюжету романа «Омон Ра», эти рекламные ролики приглашали зрителя стереть границу между реальностью и имитацией, между рекламой и игрой, а также между космической историей и сегодняшним рынком.
Глобальная спутниковая связь и системы навигации все больше интегрируются в российскую экономику, но их политические и культурные аспекты приобретают особый оттенок для российского общества и отягощаются воспоминаниями о советском прошлом. Еще в 1999 году в России не было законодательной базы для использования систем глобального позиционирования. По сообщениям СМИ, в 1998 году партия автомобилей «Фольксваген» была запрещена к продаже в России, поскольку они были оснащены GPS-приемниками749. В 2001 году российские власти решили создать отечественного конкурента GPS и реанимировали зашедший в тупик военный проект под названием ГЛОНАСС (глобальная навигационная спутниковая система) с целью распространить его использование на гражданскую сферу. В мае 2007 года президент Путин подписал указ, разрешающий бесплатный и открытый доступ к гражданским навигационным сигналам системы ГЛОНАСС как для российских, так и для зарубежных клиентов750. Российские власти обещали обеспечить глобальное покрытие к 2010 году, рассчитывая, что иностранные потребители, особенно на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии, будут заинтересованы в альтернативе GPS, которая не находилась бы под контролем США751. Несмотря на огромные инвестиции (в 2010 году ГЛОНАСС потребляла треть годового бюджета Космического агентства Российской Федерации)752, программа потерпела череду неудач из-за провалившихся запусков. Только в октябре 2011 года орбитальный парк ГЛОНАСС вышел на полную мощность – двадцать четыре спутника, едва обеспечивающих глобальное покрытие. Один из спутников вышел из строя в июле 2014 года, лишив систему глобального покрытия753.
Вместо того чтобы способствовать глобализации, спутниковые навигационные системы в российском контексте стали предметом международной технической конкуренции, инструментом политического влияния и поводом для возрождения национальной гордости. Российско-американские переговоры о технической и функциональной совместимости между GPS и ГЛОНАСС продвигались медленно. Тем временем Министерство промышленности России предложило ограничить продажи GPS-приемников, несовместимых с ГЛОНАСС754. Официальная политика в отношении глобальных навигационных систем в России, казалось, вернулась к старому советскому стереотипу национального изоляционизма. В марте 2007 года Путин провел заседание Государственного совета в Калуге – городе, прозванном «родиной космонавтики», где Циолковский провел большую часть жизни и написал свои самые важные работы. Провозгласив историческую преемственность с идеями Циолковского об освоении космоса, Путин инструктировал членов Совета,
