Мифология советского космоса - Вячеслав Герович

Самым неприятным было то, что в аварийный комплект входили также радиомаяки, которые должны были подавать сигналы поисково-спасательным группам. Без этих маяков они не могли узнать точное местонахождение Гагарина и вынуждены были следовать за спускаемым аппаратом, который мог приземлиться в нескольких километрах от космонавта. Спасательная команда дислоцировалась на аэродроме Кряж под Куйбышевом (ныне Самара), недалеко от изначально запланированного места приземления443. Когда специалисты по баллистике получили фактические орбитальные данные, они пересчитали координаты места посадки и указали точку в 110 километрах от Сталинграда (ныне Волгоград). Спасатели бросились туда444. На самом деле Гагарин оказался где-то посередине, в Саратовской области, около 180 километров от места запланированной посадки445. Без радиомаяков ему никто не мог помочь; в случае неудачного приземления он мог рассчитывать только на себя или местных жителей.

Пока он снижался, Гагарин столкнулся еще с одной проблемой. Он попытался открыть дыхательный клапан на шлеме и обнаружил, что клапан застрял под оранжевым чехлом его скафандра. Ремни перекрывали доступ к клапану, и ему потребовалось примерно шесть минут, чтобы расстегнуть молнию и открыть клапан. Гагарин смог снять свой шлем только на земле. Наконец-то он мог вздохнуть свободно.

ВЫРЕЗКИ ИЗ СОВЕТСКИХ ГАЗЕТ 14–15 АПРЕЛЯ 1961 ГОДА

Рассказы очевидцев

Работали мы вшестером недалеко от полевого стана. Все хорошо видели приземление космического корабля. Космонавт опустился на парашюте недалеко от нас. Он управлял парашютом, потягивая то одни стропы, то другие. Ближе всего к нему оказалась колхозница первой бригады, учетчица Анна Ивановна с девочкой. Мы побежали навстречу…446.

Мне посчастливилось увидеть героя в самый момент его возвращения на Землю. Я была в поле вместе с внучкой Риточкой. Человек на большом бело-красном парашюте пролетел мимо нас и опустился на землю в нескольких шагах. Сперва я растерялась, но человек в красном быстро поднялся и по-дружески подозвал нас к себе. Он сказал: «Я русский, советский!»447

Редакторы газет, видимо, не знали, что приземление Гагарина с парашютом должно было держаться в строжайшем секрете. Советские власти намеревались зарегистрировать в Международной авиационной федерации (ФАИ, Fédération Aéronautique Internationale, FAI) ряд мировых рекордов, установленных полетом Гагарина. Но был один нюанс: ФАИ удостоверяла рекорд только в том случае, если пилот взлетал и приземлялся в одном и том же летательном аппарате. Любой другой сценарий приземления рассматривался как аварийная посадка. На заседании Государственной комиссии 8 апреля разгорелись жаркие споры о том, подавать ли заявку для регистрации полета в ФАИ. Главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) маршал Москаленко возражал против разглашения какой-либо информации о ракете и стартовой площадке, космодроме Тюратам, который регулярно использовался для испытательных пусков боевых ракет. Королев и Каманин, однако, настаивали на анонсировании полета, и председатель комиссии Руднев уступил. Было решено, что в случае успешного полета они представят сертификационные документы в ФАИ, исключив из них засекреченные данные448.

По результатам полета были поданы официальные документы в ФАИ, которая зафиксировала три мировых рекорда: продолжительность полета (108 минут), высота на эллиптической орбите (327 километров) и максимальный поднятый на высоту груз (4725 килограммов). Чтобы скрыть местонахождение космодрома Тюратам, в документах были указаны другие координаты стартовой площадки. Специалисты по баллистике НИИ №4 выбрали небольшой город Байконур в 300 километрах к юго-востоку от космодрома как «наиболее правдоподобное» место для стартовой площадки449. Документы также утверждали, что Гагарин приземлился внутри спускаемого аппарата «Восток», хотя этот аппарат приземлился на отдельном парашюте в нескольких километрах от места приземления Гагарина.

ОФИЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

«Досье о первом полете в космос гражданина СССР Юрия Алексеевича Гагарина», представленное в Международную авиационную федерацию

Дело о рекордах первого космического полета гражданина СССР Юрия Алексеевича Гагарина. Акт о приземлении корабля-спутника «Восток» 12 апреля 1961 года.

Я, нижеподписавшийся, спортивный комиссар Центрального аэроклуба СССР имени В. П. Чкалова БОРИСЕНКО Иван Григорьевич, свидетельствую, что 12 апреля 1961 г. в 10 часов 55 минут московского времени в районе села Смеловка Терновского района Саратовской области приземлился космический корабль-спутник «Восток» с летчиком-космонавтом Гагариным Юрием Алексеевичем.

Корабль-спутник имел опознавательные знаки «СССР – ВОСТОК»450.

Три месяца спустя, 18 июля 1961 года, ФАИ утвердила рекорды Гагарина, несмотря на широко распространенные сомнения в правдивости официальной версии451. Подозрения разжигали опубликованные свидетельства очевидцев, а также слова самого Гагарина в интервью, напечатанном 15 апреля: «Я ощутил крепкие стропы – и запел!»452 В тот же день на пресс-конференции Гагарину задали вопрос о способе его приземления. В ответ он настаивал, что «пилот находился в кабине»453. В дальнейшем, выступая публично, Гагарин старался не лгать в явной форме о своем приземлении, но и не говорил всей правды. Он просто осторожно избегал этой темы. Информация о том, что Гагарин приземлился на личном парашюте отдельно от спускаемого аппарата, оставалась тайной в течение десяти лет454.

Астроном Алла Масевич, работавшая цензором советских публикаций на темы космоса, очевидно, не знала о секретном статусе обстоятельств приземления и разрешила публикацию разглашающих эти детали газетных сообщений. В результате ее освободили от цензорских обязанностей, и отслеживание прессы было поручено заместителю директора Научно-исследовательского института №4 Юрию Мозжорину, который должен был предотвратить дальнейшие утечки информации455. Вскоре Мозжорин был назначен директором Научно-исследовательского института № 88, и цензура всех публикаций о космической программе стала официальным заданием этого института.

На следующий день после приземления Гагарин выступил на заседании Государственной комиссии с секретным докладом и ответил на вопросы инженеров, врачей и других специалистов. Основной вопрос касался его психологического равновесия, состояния здоровья и работоспособности. Гагарин понимал, что любое, самое малое действие, совершенное им на орбите, служило тестом для будущих возможностей работы космонавтов. Доказав свою способность выполнять различные операции, Гагарин открывал путь для более длительных космических полетов в будущем.

РАССКАЗ КОСМОНАВТА

Доклад Гагарина на заседании Государственной комиссии,

13 апреля 1961 г.

Доклады осуществлял в соответствии с заданием в телеграфном и телефонном режимах. Произвел прием воды и пищи. Воду и пищу принял нормально, принимать можно. Никаких физиологических затруднений при этом я не ощущал. Чувство невесомости несколько непривычное по сравнению с земными условиями. Здесь возникает такое ощущение, как будто висишь в горизонтальном положении на ремнях, как бы находишься в подвешенном состоянии. Видимо, подогнанная плотно подвесная система оказывает давление на грудную клетку, и поэтому создается такое