Югославия в огне - Ольга Ивановна Обухова
Диана взяла его за руку:
– Успокойся, прошу тебя. Ты уже дома. Но почему все это коснулось тебя? Какое отношение ты, обыкновенный зубной врач, имеешь ко всему этому ужасу?
Правая щека Благоевича начала подергиваться:
– Все дело в моей национальности! Ведь я же хорват! И как только они выяснили, что убийца короля – никакой не гражданин Чехословакии Петр Келемен, а боевик Внутренней македонской революционной организации Величко Димитров Керин, правая рука ее лидера Ванчо Михайлова, все и завертелось!
Диана затрясла головой:
– Ничего не понимаю… Ты же сам сказал, что убийца – македонец! И об этом писали все газеты! Но какое отношение ты, хорват, имеешь к Македонии?! Ты же, наверное, никогда там даже не был. И уж тем более не встречался с этим Владо Черноземским.
Лицо Томислава потемнело.
– Если бы я хотя бы раз встречался с ним, мы бы с тобой уже не разговаривали… – Его щека дернулась. – Все дело в том, что по просьбе Павелича Ванчо Михайлов послал Черноземского в лагерь усташей в Венгрии работать там инструктором по стрельбе. А затем он вместе с тремя своими лучшими учениками-хорватами отправился во Францию убивать нашего короля.
– О, Господи! – вырвалось у Дианы.
– Один из этой троицы хорватов должен был ассистировать Владо в Марселе. А двое других – подстерегать короля в Париже, если в Марселе его не удастся убить. Оружие для убийства – пистолеты и гранаты – и в Марсель, и в Париж доставили также хорваты. – Томислав судорожно сглотнул. – Тот хорват, который должен был помогать Владо в Марселе, в итоге испугался и сбежал. И несколько дней отсиживался в отеле в соседнем с Марселем Экс-ан-Провансе. Но так и не смог найти возможности незаметно избавиться от оружия, которым его снабдили. И когда уезжал из Экс-ан-Прованса в Фонтенбло, рассчитывая добраться оттуда до Швейцарии, чтобы потом скрыться в Италии, не нашел ничего лучшего, как оставить пистолет – точно такой же скорострельный маузер, из которого Владо застрелил короля, и две ручные гранаты – под подушкой в своем номере. А добравшись до Фонтенбло, решил в вокзальном ресторане утолить жажду кружкой пива и оставил такие щедрые чаевые официанту, что вызвал подозрение полицейских. Те попросили его документы, он предъявил им фальшивый чехословацкий паспорт и бросился бежать. Выронив на бегу запасную обойму от второго пистолета, вальтера. Точно такой же второй вальтер нашла полиция и в кармане Владо в Марселе – он не успел им воспользоваться. После этого стало ясно, что попавшийся в Фонтенбло хорват – сообщник Черноземского. Как и двое других хорватов из лагеря в Венгрии, которые попытались сбежать из Франции, но были арестованы в номере отеля на границе со Швейцарией, где они безмятежно ночевали перед тем, как сесть на пароход, который должен был отвезти их на другой берег Женевского озера. – Благоевич вздрогнул. – Когда все это стало известно, полиция стала подозревать каждого хорвата, который в эти роковые минуты оказался рядом с королем, в причастности к организации заговорщиков.
– Но… тебе все-таки удалось оправдаться? – Диана прижалась к мужу и стала, всхлипывая, гладить его по спине.
– За две недели, что я просидел в белградской тюрьме Главняча, меня почти каждый день допрашивал сам Драгомир Йованович – начальник полиции Белграда, назначенный на этот высокий пост за то, что в прошлом году предотвратил попытку покушения на Александра Карагеоргиевича в Загребе, когда король приехал к нам, чтобы отпраздновать свой день рождения. Тогда Петар Ореб, который проходил подготовку в лагере усташей в Италии, должен был бросить в короля бомбу. Бомбу он, впрочем, так и не бросил, потому что слишком поздно прибыл туда, где должен был выйти из машины король, и испугался. А повесили его за то, что при задержании месяц спустя он убил одного и ранил другого полицейского. Но для возвышения Йовановича этого оказалось достаточно. Однако даже он не смог накопать ничего на меня. И вчера вечером меня просто вывели из камеры, швырнули мне мой костюм и личные вещи, отобранные при помещении в тюрьму, и сказали, чтобы я убирался из Белграда.
Голос Дианы дрожал:
– Ни в чем не виновного человека продержали почти полмесяца в тюрьме и даже не извинились? Но тебе хотя бы заплатят за поездку вместе с королем?
– О чем ты, Диана? – Благоевич схватился за голову. – Когда я заикнулся о том, что мне обещали компенсировать расходы за закрытие клиники на время поездки, на меня зарычали так, что я пожалел, что спросил об этом. – Он махнул рукой. – Впрочем, что говорить о клинике – ее все равно теперь придется сжечь.
Диана опешила.
– С тобой все в порядке? Ты собрался… сжечь свою клинику? – Она была не в силах поверить своим ушам.
Муж придвинулся к ней и еле слышно прошептал:
– Помнишь, как однажды весной я пораньше отпустил тебя домой – сказав, что сам управлюсь и произведу стерилизацию инструментов?
Диана неуверенно кивнула.
– В тот вечер мне пришлось лечить зубы одному хорвату, который предъявил чехословацкий паспорт и сказал, что во время войны служил в Чехословацком легионе, а потом остался в Чехословакии и получил там гражданство. Но я обратил внимание на то, что его фотография на паспорте вклеена вместо другой, и линия печати смещена. Когда ты каждый день выискиваешь мельчайшие кариесные дырочки в зубах, такие вещи легко заметить… Он также сказал, что собирается возвращаться в Чехословакию через Венгрию. А когда в тюрьме Главняча полковник Йованович предъявлял мне фотографии хорватов, участвовавших в покушении на короля во Франции, я сразу узнал своего весеннего гостя. Это был Мийо Краль – тот, что должен был помогать Владо Черноземскому в Марселе и бросать в толпу гранаты, но испугался и сбежал. – Доктор судорожно сглотнул. – И теперь я молюсь лишь о том, чтобы этот мешок
