Сады земные и небесные - Лидия Николаевна Григорьева
Не нищие духом…
Индийская нищета и навязчивые агрессивные профессиональные нищие стали уже притчей во языцех и кочуют из одной книги в другую. Что греха таить, я была заранее напугана и держалась настороже. Но видела настоящую нищету только из окна машины да на обочинах дорог, а часто прямо у фасада дорогих особняков, понастроенных «новыми индийскими» богатеями, сделавшими деньги на строительном буме последних лет. Ютятся люди не просто в хижинах или хибарах (это хоть какое-то укрытие), а часто просто на земле, на расстеленной картонке!
Или: две груды камней (это стены) удерживают натянутый кое-как кусок брезента (это крыша) – и это дом! Для целой семьи! Я видела чудесную маленькую девочку необыкновенной красоты: в длинном и сером, как сама дорожная пыль, платьице. С гордо поднятой головкой она шла, естественно, босиком, но летящей балетной походкой в соседний такой же, условно говоря, дом. Может быть, к подружке в гости.
Это мимолетное видение запало мне в душу. Выводы делайте сами. Оглянитесь вокруг, посмотрите хотя бы на этих сытых и самодовольных лондонских попрошаек, каждый из которых потому лежит на мостовой, что хочет там лежать, а не работать или жить на пособие. Такова философия их жизни, смею вас заверить. Знаю я одного русского лондонца, работоголика поневоле, пленника ипотечной системы. Он однажды сказал такому просителю: «Слушай, парень, я так устал! Давай поменяемся, я тут полежу на сквознячке в твоем стеганом спальнике, а ты сходи, отгуди за меня ночную смену!». Ответ пересказать приличными словами или вы сами догадаетесь?
И мне немного жалко, что я не успею рассказать самое интересное: как мы ездили в предгорья Гималаев, к истокам Ганга, как светится его вода, вся в чешуйках настоящего серебра, как в комнату зашла настоящая (большая!) обезьяна, перебрала на столе все продукты, выбрала кекс (в упаковке!) и унесла его на соседний балкон и покормила этим кексом подругу жизни. Не трудно догадаться, что была эта обезьяна мужчиной и главой семьи!
Дело в том, что делегация русских писателей, приглашенных на конференцию, догадалась нанять мини-автобус с кондиционером. В поездке нас сопровождала обаятельная Ранджана Саксена, преподаватель Делийского университета, автор идеи и организатор конференции. Она и в дороге помогала нам организовать ночлег и питание. Ведь индийская кухня чрезвычайно остра и сдобрена непривычными для многих из нас специями. Так что поесть вкусно и безопасно для здоровья – тоже проблема для европейцев в экзотических и жарких странах.
В общей сложности мы проехали по Индии около двух тысяч километров. Хочется заметить, что путешествие это больше всего было похоже на «медовый месяц»: мы мало спали, забывали поесть и стремились все к новым и новым впечатлениям, что было сродни жажде бесконечно длящегося наслаждения. Так что Индия – это как большая страсть, утолить которую можно только, если она отвечает тебе взаимностью.
С нами это случилось. Мы были там счастливы. Спасибо.
Дворец ветров
Ты меня покрывал
ласками, между снами…
Шелковых покрывал
с птицами и слонами
был невесомым груз.
В тело впивались меты:
этих любовных уз
шелковые тенеты.
Ты мне теперь скажи,
где б это было краше:
разве же у раджи
или у магараджи?
Где бы сквозил ажур
золотошвейных лилий,
розовым был Джайпур
в зарослях бугенвилий.
Каменные зубцы,
мрамор молочный в храме,
розовые дворцы
выщерблены ветрами.
Ночи любовной мгла,
страсти острее ножниц:
битые зеркала
в комнатах для наложниц.
Шелест горячих крыл
в сумраке небывалом,
где ты меня покрыл
шелковым покрывалом.
Лунный лежал покров,
звездный искрился иней
там, где Дворец Ветров
хвост распускал павлиний.
Заповедник лунного света
Идут дожди. И топчутся в саду.
Бормочут розы зимние в бреду.
Не вынести ненастья между строк!
И бремени цветения – не в срок…
Древняя восточная мудрость гласит, что ожидание несчастья – худшее несчастье, чем само несчастье.
Если вдуматься, древние мудрецы будто бы предсказали сегодняшнюю политическую ситуацию в мире. День и ночь средства массовой информации нагоняют ужас на обывателей всех стран, предвещая все новые и новые несчастья и катастрофы.
Мало того, что почти каждый день действительно происходят то наводнения, то землетрясения, то кораблекрушения, то теракты, так их еще повадились и предсказывать, чтобы жить стало совсем невыносимо.
Но пора уже перестать бояться и начать жить. Ведь мир так велик, что помимо катастроф в нем происходят и всякие приятные и радостные события: от свадеб и рождения младенцев до семейных и общественных праздников.
В недрах любого народа продолжают жить неистребимые даже современными истребителями с компьютерной наводкой традиционные святки – как бы они не назывались на языке той страны, где еще остался народ, как таковой.
Вот и нам довелось побывать в новогодние праздники на настоящей деревенской вечеринке. Так случилось, что на этот раз это был вечер шотландских танцев в затерявшейся среди лесистых холмов южной Англии старинной деревне Тилфорд, куда нас пригласил знакомый англиканский священник.
В России в эту пору уже вовсю лютовали морозы, завывали вьюги, могучие метели заметали напрочь немерянные, бескрайние просторы. И на юге Англии, среди пышной, почти тропической, вечнозеленой растительности, изредка расцвеченной яркими зимними головками «анютиных глазок», примул и цикламенов, тоже случилась зима.
Снизошла на землю ранняя зимняя мгла, накрыла плотным пологом роскошные лесные холмы и туманные долины, не тронутые изморозью и вечной русской тоской. Разве что английская хандра, вошедшая в поговорку, схватит порой за горло вполне сытого и самодостаточного (страшное, в общем-то, слово) английского джентльмена. А сия исчезающая особь водится, как зубр в Беловежской пуще, в специальных местах. И называются эти места английской деревней.
Вот там-то нас и настигла настоящая зимняя, почти безлунная ночь! В самом центре большой английской деревни не было ни одного фонаря! А была ревностно охраняемая местными жителями (как они сами нам признались) уникальная, заповедная… темнота!
Никогда бы не поверили в такие чудачества, если бы сами несколько раз не споткнулись на ровной в общем-то
