Пять пьес о войне - Наталия Лизоркина

Друг Вани снимает ботинок и показывает Але.

ДРУГ ВАНИ. Вот, очень плоская. Видите? Я не вру. Все говорили, что я заплатил. А я не заплатил. Я не трус. У меня очень плоские стопы.

АЛЯ. Не надо мне это показывать. Уберите свои ноги.

ДРУГ ВАНИ. Простите, я очень рад, что Ваня жив. И мне от этого очень комфортно. Я стою здесь. А мог бы быть с Ваней.

Аля встает с лавочки, начинает ходить.

АЛЯ. Не надо. Вы не виноваты. И никто не виноват, что у нас мир.

ДРУГ ВАНИ. А вот это вы зря. Вот вам кое-что. Только никому ее не показывайте. Я сам распечатал.

АЛЯ. Что это?

ДРУГ ВАНИ. Не показывайте. Это конституция.

Друг Вани передает Але конституцию.

АЛЯ. Хорошо, не буду. Друг Вани, приходите на чай.

ДРУГ ВАНИ. Хорошо, я приду.

АЛЯ. Нет, я серьезно. Пожалуйста, приходите. У меня полно друзей. Я чувствую себя счастливой.

ДРУГ ВАНИ. Я могу прийти, но для вас это будет безопасно.

АЛЯ. Я не понимаю.

ДРУГ ВАНИ. Потому что я молчу.

АЛЯ. Молчите?

ДРУГ ВАНИ. Да, я молчу. У меня свой подкаст, в котором я молчу. Поэтому я в безопасности. И мои друзья в безопасности. И мои родственники. Их никто не преследует. Все свободны. Я тоже могу оказаться свободен. Но у меня есть израильский паспорт.

АЛЯ. Вы меня не расстроили, я абсолютно спокойна. Это для меня обычно.

ДРУГ ВАНИ. Я вижу, как вы спокойны. Садитесь.

Друг Вани усаживает Алю на лавочку.

АЛЯ. Я тоже хочу иногда молчать. Что такое подкаст?

ДРУГ ВАНИ. Я вам пришлю ссылку.

АЛЯ. Спасибо.

ДРУГ ВАНИ. Я буду молчать, пока я жив. Вам тоже советую. Вы уже все приобрели. У вас все есть. Почитайте конституцию.

АЛЯ. Мне не страшно.

ДРУГ ВАНИ. Всем не страшно, но все счастливы. Надо что-то менять.

Аля ничего не говорит. Она опять начинает смеяться.

АЛЯ. Простите, друг Вани. Я все время смеюсь с тех пор, как Ваня уехал туда, где мир.

ДРУГ ВАНИ. Я, наверное, пойду. Берегите себя. До свидания.

АЛЯ. Если бы я не… Если бы я не…

ДРУГ ВАНИ. Что вы сказали?

АЛЯ. Да нет. Ничего. До свидания.

Аля возвращается в магазин. У магазина стоит женщина. Она не просит милостыню.

ЖЕНЩИНА. У меня дети сыты. Двое детей, и они очень сыты.

АЛЯ. Как я могу помочь? Я тоже сытая. А мой сын жив.

ЖЕНЩИНА. Простите. Я остаюсь очень спокойной, когда мои дети сыты.

АЛЯ. Понимаю вас. У меня есть кое-что. Приходите в гости. С собой у меня ничего. Но дома есть печенье.

ЖЕНЩИНА. Спасибо.

Аля смеется и не может договорить. Аля сидит у себя дома. Аля слушает подкаст. Аля не понимает почти ничего, потому что в подкасте молчат. Молчит друг Вани. Молчат его гости. Молчат о многом. Молчат о важном. Все они молчат о мире. Аля никогда ничего подобного не слышала. Она тоже решает молчать. И ей не страшно. Звонок в дверь. Аля идет открывать. На пороге — женщина, которая не просила милостыню. Сзади нее два абсолютно счастливых и здоровых ребенка.

ЖЕНЩИНА. Здравствуйте. Вы говорили, что у вас есть печенье.

АЛЯ. Да, конечно, проходите.

ЖЕНЩИНА. Дети, берите печенье.

Дети берут со стола печенье.

ЖЕНЩИНА. Что нужно сказать?

ДЕТИ. Спасибо.

Аля смотрит на то, как дети едят печенье.

АЛЯ. Мой сын очень любил это печенье.

ЖЕНЩИНА. Да, его все любят. Берлинское.

АЛЯ. Ваня всегда просил еще и еще. Когда он был маленький, я прятала банку на холодильник, но он все равно научился ее доставать. Он сделал такую «хваталку» из старой сетки… он ел втихаря печенье, и я про это не знала. Мой Ванечка выдался маленьким. Он был самый маленький в классе. А потом он ушел на мир.

ЖЕНЩИНА. Дети, вы доели? Пойдемте.

АЛЯ. Нет, подождите. Еще рано. Хотите чаю?

ЖЕНЩИНА. А у вас еще есть печенье?

АЛЯ. У меня больше ничего нет.

ЖЕНЩИНА. Тогда мы пойдем, спасибо.

АЛЯ. Нет, не уходите. Я хочу показать вам видео.

Аля показывает видео на телефоне.

ЖЕНЩИНА. Это ваш сын?

АЛЯ. Да. Это мой Ванечка. Он не в плену.

ЖЕНЩИНА. Вы, наверное, очень рады, что он не в плену. Но мы, наверное, все же пойдем.

Женщина с детьми уходит. Солнце встает, заходит. Аля абсолютно счастлива. Она чувствует счастье. Аля не читает конституцию. В конституции ничего нет. В конституции нет никакой информации про нашу страну. В конституции нет никакой информации про то, как она устроена. В конституции нет никакой информации про наши права. В конституции нет никакой информации про свободу. В конституции не сказано абсолютно ничего. Аля решает, что нужно что-то делать. Аля идет к другу Вани. Аля стучит, но ей никто не открывает. Сзади открывается дверь.

ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Вам не откроют.

АЛЯ. А где друг Вани?

ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Его не забрали.

АЛЯ. Как это не забрали?

ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Да, он свободен.

АЛЯ. Он хотел уехать в Израиль… поэтому он свободен?

ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Этого мы не знаем. Но хорошо, что его больше нет. Такие люди нам не нужны.

АЛЯ. Какие — такие?

ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Вы не понимаете? Он еврей.

АЛЯ. Ну и ладно. Ладно, что еврей. Он был другом Вани.

ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. С такими людьми лучше не дружить.

АЛЯ. Почему?

Голос за дверью молчит.

АЛЯ. Почему лучше не дружить?

Дверь закрывается. Аля ничего не понимает. Друг Вани был хорошим человеком. Ей бы хотелось, чтобы он был и ее другом тоже. Аля идет домой. Аля сидит дома, пьет чай. Она смотрит в угол. Туда, где стоит икона. С иконой все в порядке. Ничего необычного.

АЛЯ. С тобой все в порядке. Ничего необычного.

Аля берет икону. Аля выходит с иконой на площадь. Ее икона смеется.

АЛЯ. Это мой способ молчать.

Мимо проходят люди.

АЛЕ. Зачем вы вышли?

АЛЯ. Я не читала конституцию.

АЛЕ. Ну и молодцы, что не читали, а теперь уходите. Мы вас будем по-хорошему просить.

АЛЯ. Это мой город, я имею право молчать. У вас дома иконы не смеются?

АЛЕ. Вы сумасшедшая, вы сошли с ума. Уходите.

АЛЯ. Это моя икона и она